Костик скривил губы.
— Не буду. Чего-то ногу вдруг свело…
— Забздел Удалец! — хихикнул кто-то из ехидных зрителей.
— Сам ты… — буркнул Костик и с легкой хромотой шагнул в сторону. А жоску Дутика бросил хозяину. И в этот момент услышал:
— А можно тогда мне?…
Голос был несмелый. Не голос, а голосок.
Лишь сейчас Костик увидел среди окружавших незнакомого мальчишку. И даже заморгал: тот был словно его, Костика, отражение. С той же постоянной робостью на остром лице, с короткой растрепанной челкой, почти в такой же одёжке. Даже заплатка на ватнике похожая. Только вместо сапожек были на незнакомце разношенные брезентовые ботинки, а военные пуговицы — не со звездами, а с якорями (это вызвало у Костика дополнительную симпатию).
— А можно мне? — повторил мальчик. Он смотрел нерешительно, однако без боязни.
Все пару секунд молчали.
— Уй ты, какой смелый шкет! — удивился Дутик слегка приблатненным тоном. — Откедова такой? Раньше не встречали…
— Я недавно приехал… — разъяснил новичок прежним голоском.
Кто-то глупо захихикал.
«Дураки!» — подумал Костик. Он ненавидел такое вот идиотское хихиканье над незнакомыми пацанами. Человеку и так неловко, а тут еще эта ржачка…
— Издалека ли? — хмыкнул Штопор.
— Издалека, — сказал «шкет». Без колючести, но и без старания понравиться.
Это нежелание вдаваться в подробности раздосадовало Дутика.
— В этом вашем «издалека» играть-то умеют? — скривился он.
Мальчик сказал уже смелее:
— Ну, дай попробовать. Поглядим…
— Пробуют знаешь где… — ухмыльнулся Дутик. — Здесь игра, а для пробы своя жоска должна быть. Чужую трепать — жирно будет. Нету своей-то?
Мальчик пожал плечами. Ему полагалось бы сказать: «Под подушкой оставил» или «Завтра на грядке вырастет», но он поддернул на брезентовом ремне такую же, как у Костика, сумку, хлопнул по коленкам снятой ушанкой. Отошел подальше, прислонился спиной к торцам высокой поленницы. Стал смотреть поверх голов и смотрел так с полминуты. Потом глянул издалека на ребят и встретился глазами с Костиком.
Бывают случаи, когда все решается в одну секунду. Не опуская взгляда, Костик нагнулся, выхватил из голенища жоску и по высокой дуге пустил ее к новичку. И она полетела плавно и послушно. Мальчик уронил ушанку, вскинул руки и поймал жоску в ладони, как ручную птаху.
Он погладил ее, дунул на летучие пряди, с веселым пониманием глянул на Костика. Подбросил жоску и ударил по ней брезентовым башмаком.
«Раз… Два… Пять…» — заработал в Костике внутренний отсчет.
