Я спрашивал у смотрителя Полинезийского музея на Таити, почему у них так поздно были приняты законы против каннибализма. Он говорит: «Во-первых, это вопрос питания. Во-вторых, у аборигенов были такие поверия, традиции. Если съесть печень храбро сражавшегося с тобой врага, то будешь таким же храбрым, как он. Если сердце друга — к тебе перейдет его доброта. Если коленную чашечку обсосать — будешь быстрее бегать. Если съесть глаз — будешь стрелять лучше». Короче говоря, масса вариантов. Несколько советов можно дать тренерам. Я это делал. Как-то в шутку сказал: «Может быть, съесть парочку товарищей по команде?» Мне ответили: «Мы это часто делаем, но результаты от этого не растут!..»
Для фильма «Иван Макарович» я написал песню «Полчаса до атаки». Эту песню в фильме поет мальчик под аккомпанемент гармошки. Мы этот эпизод снимали под Минском, на базаре. И мальчишка пел эту песню. Женщины, которые продавали молоко, сметану — они все плакали. Они вспоминали то время. Ведь в Белоруссии погиб каждый четвертый человек.
Сейчас я снимался в одной картине советско-югославского производства. Называется она «Единственная дорога». В сорок четвертом году немецкий танковый парк в Германии стоял без горючего. Шла колонна примерно из двухсот-трехсот гигантских бензовозов. Шоферами в этих машинах были русские пленные. Немцы приковывали водителей цепью к плите на полу этих бензовозов. Они сообщили партизанам, что колонну ведут русские шоферы. И партизаны не могут стрелять — загорится и будут гибнуть люди.
Я играю одного из этих окованных шоферов. Роль у меня совсем без слов, без единого слова, зато с песнями.
Я раньше, когда мне предлагали петь в кино, отказывался. А теперь думаю, ну почему нет, если это такая трибуна с многочисленными зрителями.
И я пишу песни свои и играю небольшую роль. Роль со смертью, чтобы за пять дней отсняться, спеть, умереть и закончить.
Я под это дело съездил в Югославию. Снимали мы в Черногории, в очень интересных местах. Народ очень любопытный. Они нас любят. Черногорцы считают, что их страна до Владивостока. Черногория в тысяча девятьсот четвертом году объявила войну Японии. Японцы долго искали на карте, где же эта Черногория, Черногория в то время только стала самостоятельным государством — ее и на карте-то не было. И до сих пор они находятся в состоянии войны с Японией. Вот такая страна.
Я написал стихи о черногорцах, потому что мне лавры Пушкина не давали покоя. Пушкин писал: «Что за племя черногорцев…» Теперь я тоже написал. Это не песни, это стихи.
