— Мы дадим! Мы — сила! Мы — право!
Матей обливается потом, сердце его бьется… И кажется ему, что все это овеял туман: только борозды стоят, полные крови, а над ними висят скрещенные ладони… И медленно раздается ясный голос:
— Мы — сила! Мы — право!»[21]
Аллегория эта, обращенная к массам крестьянства, предельно проста и доходчива по своей форме и в то же время поэтична. Скрещенные ладони крестьянина, рабочего и солдата над кровавыми бороздами — образ большой впечатляющей силы, поэтический символ революции.
Поэтесса призывает к сплочению все демократические силы страны. Образ братского рукопожатия возникает и в стихотворении «Соседям в неволе», где она от имени белорусов обращается к народам Российской империи:
Терзают нас! Услышь, народ,
Услышь, услышь и руку дай, —
Родные мы. Так правду знай:
И в черный день и светлым днем
На поле нам стоять одном
Плечом к плечу, в рядах друзей —
За волю против палачей.
Тему революции поэтесса разрабатывает с подлинным бесстрашием бойца. Никто в белорусской литературе той поры не мог с такой женственной силой скорби нарисовать кровавые бесчинства реакции, и немногие были способны с таким мужеством звать на борьбу с ней:
К концу подходит год кровавый.
Часы пробили. Ночь темна.
Хожу по комнате. Отравой
И холодом душа полна.
В углах мерещатся скелеты,
Еще стекает кровь с костей!..
Страшна была година эта,
Грядущая пора — страшней! —
(«Перед Новым годом»)
писала поэтесса на пороге 1906 года, после разгрома декабрьского вооруженного восстания. Но в эту мрачную симфонию постепенно начинает входить другой мотив — уверенность в грядущей победе, в том, что жертвы принесены не зря. Тональность стихотворения меняется:
Я вижу, добрый будет год!
Я знаю, быть богатым всходам
Там, где кровь людей текла.
С Новым годом, с грозным годом!
Бей, народ, в колокола!
Поражение революции застало Тетку на чужбине — вынужденная скрыться от судебного преследования, она эмигрировала в 1906 году в Галицию. Жизнь поэтессы сложилась трудно. Но ни крушение надежд на скорую победу революции, ни тоска по родине, ни болезнь, ни нужда не сломили ее духа. В мрачную эпоху реакции она осталась верна своим демократическим идеалам. С увлечением изучает в эти годы поэтесса прошлое своего народа, его фольклор, многое делает для пропаганды белорусской литературы. Тетка обращается к прозе, пишет рассказы, преимущественно из быта белорусской деревни.
Усилившееся чувство тоски по родине поэтесса пыталась передать в формах, близких к фольклорным:
