Они подали в Верховный тайный совет свою паническую — и было от чего! — записку не от зрелости политической мысли и еще менее — от человеколюбия. Быть может, впервые они с полной ясностью увидели, что гибнет государство, с которым связано и их собственное благополучие. И пришли в ужас. Но способы исправления ситуации, которые они предложили: названные Соловьевым снижение подати и вывод из деревень полков, — были паллиативами, дающими временное облегчение. Не более.
Комиссию, которая должна была решить принципиальный вопрос — размеры и форму новых прямых налогов, — возглавил князь Дмитрий Михайлович, но деятельность его немедленно столкнулась с явным саботажем: шел месяц за месяцем, а все провинциальные и столичные учреждения, в которые он обращался за необходимыми сведениями, этих сведений ему не присылали…
И однако же Верховный тайный совет в первый год своего существования выполнил главную тактическую задачу — бешеный галоп, которым вел измученную Россию Петр к своей фантастической цели, был приостановлен, облегчено было положение купечества и крестьянства. Теперь предстояло искать пути выхода из того тяжкого кризиса, в котором страна оказалась.
Тяжким состоянием экономики, повальным бегством крестьян, несовершенством механизмов управления и заданными этим несовершенством распрями в верхах печальные последствия петровской ломки не исчерпываются. Было еще одно явление, связанное непосредственно с фундаментальными чертами возникшей системы, но лежащее в области чисто человеческой.
Петр уничтожил все "сдержки", которые до него, худо-бедно, регулировали отношения между царем и подданными, равно как и между социальными и сословными группами. Установка на силу как единственный серьезный аргумент, что естественно в военной империи, где гражданское общество отодвинуто на второй план и презираемо, — эта установка формировала психологию отношений.
Личность монарха приобретала, таким образом, значение решающее. Опасность и ненормальность такой ситуации выявились с катастрофической ясностью сразу после смерти Екатерины и воцарения малолетнего Петра II. Отсутствие "сдержек" — реальных, а не формальных правовых регуляторов, подкрепленных традицией и силой общественного правосознания, — немедленно привело к падению роли Верховного тайного совета и унизительной для общества диктатуре безнравственного и циничного Меншикова.
Саксонский посланник Лефорт доносил своему правительству: "Здесь никогда не боялись и не слушались так покойного царя (Петра Великого), как теперь Меншикова; все преклоняется перед ним, все подчиняется его приказаниям, и горе тому, кто его ослушается". А через месяц тот же Лефорт писал: "Меншиков продолжает сажать в темницу не только тех, которые совершили какое-либо государственное преступление, но и всех тех, которые находят что-нибудь сказать против его верховной власти. Такие случаи насилия возбуждают ропот. Правда, что все его очень боятся, но зато и ненавидят".
