— Да, — просто сказала Луиза. — Епископский дворец. Семнадцатый век. Вообще-то, — призналась она, ведя его галереей в сторону директорского кабинета, — у нас тут выставлен еще один знаменитый монтобанец — Бурдель. Ну и археологическая коллекция, галло-римские останки и временные выставки. Сейчас, например…
— И сколько человек постоянно трудится в музее? — перебил ее Перрен.
— Точно не считала, — пожала плечами Луиза, совсем не обидевшись. — Около двадцати, наверное. Шарль вам даст более точные цифры.
«Шарль, — отметил, усмехнувшись, про себя Перрен. — Ну конечно!»
— А если мы оставим лишь тех, кто занят постоянно в хранилище?
— Кто имеет дело с архивом Энгра? Думаю, человека три-четыре.
— Отлично. Я бы хотел поговорить отдельно с каждым из них, после того как поздороваюсь с директором. И еще. Наверняка у вас тут имеется, кхм, некий центр сплетен?
— Простите? — нахмурилась Луиза, замерев перед дубовой дверью директорского кабинета.
— Я имею в виду какую-нибудь местную кумушку, собирающую слухи.
— О! — Луиза очень мило смутилась. — Я подумаю, кто может вам подойти.
— Спасибо, — Перрен ободряюще ей улыбнулся, как вдруг дверь сама распахнулась, чуть не ударив комиссара по голове.
В проеме стоял месье Мазюрель, бледный, как полотно.
— Шарль? — шагнула к нему Луиза. — В чем дело?
Директор судорожно выдохнул: губы его дрожали, когда он повернулся к комиссару:
— Мне только что позвонили из полиции. Одна из наших старейших работниц, реставраторша. Мадемуазель Турне. Это она проводила максимум времени в архивах с набросками Энгра. Она… — Он судорожно сглотнул. — Погибла.
— Это еще ничего не значит, — упрямо сказал Андрей, рассматривая паспортные фотографии одалисок. — Я вообще не совсем понимаю, зачем ты это сделала! И заметь: такие пухленькие девицы пользовались спросом в 1848 году, но не в ХХI веке! Если б вдруг кто-то предложил их писать, они б сами прибежали, и похищать не нужно!
— Андрей! — насупилась Маша. — Я не знаю, что с тобой происходит, но, пожалуйста, вернись в нормальное состояние! Девушек похитили, и они служили убийце натурщицами! Я еще не знаю, почему он их убивает — возможно, избавляется от свидетелей, но сходство явное! Далее: у нас есть еще три одалиски и несколько сот пропавших за последние месяцы женщин. Если мы сравним фотографии «потеряшек» из базы данных…
— С лицами одалисок, обработанных тобой в «мордодельне», и найдем пары, то узнаем, кто будет следующей, — медленно закончил за нее Андрей.
