его так успокаивал).
18 августа 28 г. Под Киевом.
Дорогой Топсон,
Я начинаю верить в свою звезду: погода испортилась!
Твой М.
Тиш, тиш, тиш!
Как тянет земля, на которой человек родился.
19 авг.
Я в Одессе, гостиница „Империалъ ".
М.
13 октября 28 г. За Харьковым.
Дорогой Любан,
Я проснулся от предчувствия под Белгородом. И точно: в Белгороде мой
международный вагон выкинули к черту, т.к. треснул в нем болт. И я еду в другом не
международном вагоне. Всю ночь испортили. (Далее М.А. пишет о декларации, которую
надо подавать в фининспекцию). И приписка: „Не хочу, чтобы выкинули вагон!"
Твой
(Это выражение имеет свою историю. Мой племянник,
95
51
когда был маленький, необыкновенно капризничал, особенно за едой. „Не хочу", —
только и было слышно. Тогда ему сказали: „Ну что ты капризничаешь? Ты уже все съел!"
Тогда он заорал: „Не хочу, чтобы съел!").
Есть и рисунки. Существовал у нас семейный домовой Рогаш. Он появлялся
всегда неожиданно и показывал свои рожки: зря нападал, ворчал, сердился по пустому
поводу.
Иногда Рогаш раскаивался и спешил загладить свою вину. На рисунке М.А. он
несет мне, Любанге, или сокращенно Банге, кольцо с бриллиантом в 5 каратов. Кольцо
это, конечно, чисто символическое...
Из дорогих вещей М.А. подарил мне хорошие жемчужные серьги, которые в минуту
жизни трудную я продала. А вот имя Банга перешло в роман „Мастер и Маргарита". Так
зовут любимую собаку Пилата...
Уже у нас нет Маруси с ее необыкновенными куличами — она вышла замуж. У нас
Нюша, или Анна Матвеевна, девушка шибко грамотная, добродушная, с ленцой и
любопытная. Чтобы парализовать ее любопытство, М.А. иногда пишет латинскими
буквами:
Ja podosrevaju chto kochka ne otchien sita.
M.
Когда меня долго нет, коты возмущаются:
„Токуйю маму
Выбрассит вяму
Уважающийся Кот
P.S. Паппа Лег
спат его
Ря"
А вот записка от необыкновенно озорного и веселого котенка Флюшки, который
будто бы бил все, что подворачивалось ему „под лапу". На самом же деле старались
Мака и Анна Матвеевна, а потом мне подсовывали на память осколки и письмишко вроде
этого:
„Даррагой мами от FluchkE".
Флюшка с Бутоном затевали бурные игры и возились,
96
пока не впадали в изнеможение. Тогда они, как два распластанных полотенца,
лежали на полу, все же искоса поглядывая друг на друга. Эти игры мы называли
„сатурналиями". Помнится, я спросила Марикиного приятеля — кинематографиста
