Господи, сколько их!" В конце письма Мака делает приписку: „Дорогие Тата и Коля!
Передайте всем привет. Часто вспоминаю вас. Ваш М."
Когда снимали фильм „Хромой барин" по роману
78
А.Толстого, понадобилась Ницца. Лучшей Ниццы, чем этот уголок, в наших
условиях трудно было и придумать.
Нас устроили в просторном помещении с тремя огромными, как в храме, окнами, в
которые залетали ласточки и, прорезав в полете комнату насквозь, попискивая,
вылетали. Простор сказывался во всем: в планировке комнат, террас, коридоров. В
нижнем этаже находились холл и жилые комнаты Стюров — веселого простодушного
хозяина-датчанина, говорившего „щукаль" вместо „шакал", его хорошенькой и кислой
русской жены и 12-летней дочери Светланы, являвшей собой вылитый портрет отца.
Из Чиатур с марганцевой концессии приезжали два англичанина со своими
дамами и жила — проездом на родину — молодая миловидная датчанка с детьми, плюс
мы двое.
Было жарко и влажно. Пахло эвкалиптами. Цвели олеандровые рощи, куда мы
ходили гулять со Светланой, пока однажды нас не встретил озабоченный М.А. и не
сказал:
— Тебе попадет, Любаша.
И действительно, мадам Стюр, холодно глядя на меня, сухо попросила больше не
брать ее дочь в дальние прогулки, т.к. сейчас кочуют курды и они могут Светлану украсть.
41
Эта таинственная фраза остается целиком на совести мадам Стюр.
Михаил Афанасьевич не очень-то любил пускаться в дальние прогулки, но в
местный Ботанический сад мы пошли чуть ли не на другой день после приезда и очень
обрадовались, когда к нам пристал симпатичный рыжий пес, совсем не бездомный, а
просто, видимо, любящий компанию. Он привел нас к воротам Ботанического сада. С
нами вошел, шел впереди, изредка оглядываясь и, если надо, нас поджидая. Мы сложили
двустишие:
Человек туда идет,
Куда пес его ведет.
Осмотрев сад, мы все трое вышли в другие ворота. Широкие коридоры нашей
виллы освещались плохо,
79
и я, начитавшись приключений вампира графа Дракулы, боялась ходить в
отдаленный уголок и умоляла М.А. постеречь в коридоре, при этом просила петь или
свистеть. Помню, как он пел „Дивные очи, очи, как море, цвета лазури небес голубых" и
приговаривал: „Господи, как глупо!" — и продолжал — „...то вы смеетесь, то вы
грустите..."
Конечно, это было смешно, но граф Дракула требовал жертв...
