О, мед воспоминаний | страница 17
13
пушкинистка. Помню, как Викентий Викентьевич сказал: „Стоит только взглянуть на
портрет Дантеса, как сразу станет ясно, что это внешность настоящего дегенерата!"
Я было открыла рот, чтобы, справедливости ради, сказать вслух, что Дантес очень
красив, как под суровым взглядом М. А. прикусила язык.
Мне нравился Вересаев. Было что-то добротное во всем его облике старого врача
и революционера. И если впоследствии (так мне говорили) между ними пробежала
черная кошка, то об этом можно только пожалеть...
Делаю отступление: передо мной журнал „Вопросы литературы" (№3, 1965г.), где
опубликована переписка Булгакова и Вересаева по поводу совместного авторства (пьеса
„Пушкин"), переписка, проливающая свет на „черную кошку". Сначала была
договоренность: пушкинист Вересаев — источник всех сведений, консультант. Булгаков
— драматург, т. е. лицо, претворяющее эти сведения в сценическую форму. Что же
происходило на самом деле? Вначале все шло как будто бы благополучно, но вот
своеобразный, необычный подход Булгакова к драматургическому образу Пушкина
начинает понемногу раздражать Вересаева, и ему как писателю границы консультанта
начинают казаться уже слишком узкими. Он невольно, и подчас довольно резко,
вторгается в область драматурга, но наталкивается на яростное сопротивление
Булгакова. Особым яблоком раздора послужил образ Дантеса.
Тон писем обоих писателей сдержанно-раздраженный, и, думается мне,
горьковатый осадок остался у обоих. В конечном итоге М. А. „отбился" от нападок
Викентия Викентьевича: его талант драматурга, знание и чувство сцены дали ему
преимущество в полемике.
Последнее короткое письмо Вересаева датировано 12 марта 1939 года, т. е. за год
до смерти М. А. Не знаю, видел ли на сцене пьесу Вересаев, но Булгаков до пре-
27
мьеры не дожил.
Обращаюсь опять к прерванному рассказу. Время шло, и над повестью „Собачье
сердце" сгущались тучи, о которых мы и не подозревали.
„В один прекрасный вечер", — так начинаются все рассказы, — в один
непрекрасный вечер на голубятню постучали (звонка у нас не было) и на мой вопрос „кто
там?" бодрый голос арендатора ответил: „Это я, гостей к вам привел!"
На пороге стояли двое штатских: человек в пенсне и просто невысокого роста
человек — следователь Славкин и его помощник с обыском. Арендатор пришел в