Ювелир, приставив палец ко лбу, говорил так серьезно и глубокомысленно, что отец Каморра в тон ему ответил:
— Как знать, как знать!
— Господа, мы подходим к озеру, — вмешался отец Сибила, — и если уж вспоминать легенды, то наверняка наш капитан знает их немало…
В это время пароход выплыл на широкий разлив, и взору путешественников открылась поистине великолепная панорама. Всех охватило волнение. Прямо впереди простиралось окаймленное зелеными берегами и синими горами прекрасное озеро, подобное огромному полукруглому зеркалу в раме из сапфиров и изумрудов, в которое гляделось небо. Справа берег был низкий, со множеством живописных бухт и смутно видневшимся вдали мысом Сугай; впереди на горизонте величаво высился могучий Макилинг[32] в венце из кудрявых облачков, а слева — остров Талим, с мягкими линиями холмов, «Девичья грудь», как называют его тагалы.
Дул свежий ветерок, синяя гладь озера была подернута легкой рябью.
— Кстати, капитан, — сказал Бен-Саиб, оборачиваясь, — не знаете ли вы, где тут на озере погиб этот, как бишь его, Гевара, Наварра, нет, — Ибарра?
Все взглянули на капитана, только Симоун пристально смотрел на берег, словно хотел что-то отыскать там.
— Да, да, — встрепенулась донья Викторина. — Где это, капитан, где? Быть может, там остались какие-нибудь следы?
Добряк капитан подмигнул несколько раз, что выражало у него сильную досаду, но, видя умоляющие глаза пассажиров, прошел несколько шагов вперед, на нос, и оглядел берег.
— Посмотрите вон туда, — полушепотом сказал он, удостоверившись, что на палубе нет посторонних. — По словам капрала, который командовал отрядом, Ибарра, убедившись, что окружен, выпрыгнул из лодки в воду вблизи Кинабутасана[33] и пустился вплавь к берегу. Он проплыл больше двух миль, и каждый раз, как высовывал голову, чтобы набрать воздуху, по нему стреляли. Потом его потеряли из виду, а немного погодя у самого берега вода как будто окрасилась кровью… Да, кстати, сегодня ровно тринадцать лет, день в день, как это случилось.
— Стало быть, его труп… — начал Бен-Саиб.
…отправился к трупу его отца, — подхватил отец Сибила. — Тот ведь тоже был флибустьером, правда, отец Сальви?
— Вот погребение, не требующее расходов! — воскликнул Бен-Саиб. — Согласны, отец Каморра?
— Я всегда говорил, что флибустьеры не любят тратиться на пышные похороны, — с веселым смехом отвечал тот.
— Да что это с вами, сеньор Симоун? — спросил Бен-Саиб, заметив, что ювелир стоит неподвижно и молчит. — Неужто вас укачало? Вас, путешественника, на этой лужице?
