Ровный ветер | страница 20



во дворе овчарку звали рекс или бой
я ведь знал наперед я и жил-то с низкого старта
под реховотом горьким я тебя хоронил
эти тридевять царств песок с высоты соколиной
здесь бывает северный рыхлый наш хлорофилл
не дает кислорода и слабые дышат глиной
но чтоб рано не ожили марлей подвяжут рты
треугольником сестры в острой вершине ты
по бокам ни гу-гу на иврите кто-то
если правда горнист просигналит последний миг
тот кто алчно из туч наводил на нас цифровик
отопрет свой альбом и покажет фото
под крылом опустев страна простирает огни
к некрасивому небу которое знал и бросил
не снижаясь лайнер скребет фюзеляжем о пни
если врежутся в трюм спастись не достанет весел
по бельму напоследок друга узнав во враге
я на идиш шепну подбежавшему рекс к ноге
он остался один где бельмо проступает картой
где в безлюдных лесах словно князь на тевтона рать
собирает миньян но не может никак собрать
очумевший от бездорожья кантор

«в черте где ночь обманами полна…»

в черте где ночь обманами полна
за черными как в оспинах песками
мы вышли в неоглядные поля
которые по компасу искали
у вахты после обыска слегка
присела ждать живая половина
а спутница со мной была слепа
все притчи без контекста говорила
безлюдье краеведческих картин
холм в кипарисах в лилиях болото
он там сидел под деревом один
в парадной форме как на этом фото
и часть меня что с ним была мертва
кричала внутрь до спазма мозгового
тому кто в призраке узнал меня
но нам не обещали разговора
ни мне к нему трясиной напрямик
ни самому навстречу встать с полянки
он был одет как в праздники привык
под водку и прощание славянки
немых навеки некому обнять
зимовка порознь за чертой печали
вот погоди когда приду опять
но возвращенья мне не обещали
рентгеновская у ворот луна
в костях нумеровала каждый атом
а спутница вообще сошла с ума
и прорицала кроя правду матом

«однажды в жизнь семью найдя себе…»

однажды в жизнь семью найдя себе
мы были дети нас кормили кашей
как маленькие гости на земле
мы жили и она была не нашей
из прежних мест невидимая нить
у взрослых не тянула на поблажку
когда они склоняли нас любить
свой двор и родину и чебурашку
приобретя в потемках тех квартир
пускай не весь диагноз но симптомы
мы здесь утратили ориентир
мы многие вообще забыли кто мы
как вы найденышем в чужом краю
я вырос и пошел служить в контору
но свой скафандр по-прежнему храню
размер давно не тот но память впору
настанет день мы бросим есть говно
припомним все что тщетно вам прощали
и с бластерами выйдем наголо
за звездную отчизну без пощады