Она встала и долго мерила шагами сад, пытаясь разрешить вставшую перед ней проблему. В конце концов как бы в ответ на ее невысказанную мольбу решение пришло само собой. Этим вечером она послала за своим сенешалем.
— Франциско, я узнала из нашего обычного источника, что сюда в ближайшее время прибудут члены специальной королевской комиссии. Они будут требовать от вас присягнуть в том, что король является верховным главой церкви и что я… что я никогда не была его женой.
— Ваше величество, скорее наши языки отсохнут, прежде чем мы произнесем подобные слова.
— Тогда они не позволят вам оставаться со мной. Послушай, у меня есть план, как перехитрить их, по крайней мере в том, что касается первой части клятвы. Может быть, они удовлетворятся этим и избавят вас от остального. Ты будешь говорить от своего имени, но и за всех остальных тоже, на нашем родном языке.
Медленная улыбка расползлась по лицу Франциско.
— Эти члены комиссии, они ведь не знают испанского?
— Я в этом почти уверена, а ты к тому же будешь говорить очень быстро.
— Мадам, я буду бормотать со всей возможной скоростью.
— Не подумай, что я намерена заставить тебя нарушить клятву, данную тобой святому папе римскому, — заверила его Екатерина, — Ты скажешь: «Yo juro el Roy se ha heeh a cabeza de Inglesia», что значит: «Король сам назначил себя главой церкви».
На смуглом лице мужчины промелькнула тень восхищения, но затем его оживление заметно угасло.
— Но ваше величество не может найти убежища для себя в этой увертке.
— Нет, — тяжело вздохнула Екатерина. — Ты должен молиться за меня, Франциско.
— Мы никогда не переставали делать этого, мадам.
На следующий день во двор замка въехали два представителя специальной комиссии с помощниками. Екатерина приняла их в Главном зале со всеми своими слугами, выстроившимися рядом с ней. Смотрела она на них с едва скрываемой ненавистью. Одним из них был доктор Ли, архиепископ Йоркский, громче всех кричавший о своей поддержке короля; другим — доктор Танстэйл, епископ Дархеймский, когда-то бывший ее личным духовником. Правда, надо отдать им должное, ни один из них не испытывал особенной радости от выпавшей на их долю задачи: Екатерина была той, кто снабжал их хлебом насущным в течение многих лет. Шурша рукавами своей прелатской сутаны, доктор Ли развернул пергаментный свиток и твердым голосом прочитал акт. Затем, адресуясь куда-то выше головы Екатерины, произнес:
— Как вдовствующей принцессе я предлагаю вам принять клятву первой.
