Когда я ухожу, Питер зовет меня по имени.
— Сидни.
Его улыбка исчезает, но в прекрасных голубых глазах еще остаются искорки. Я смотрю на него в ожидании того, что он скажет, но он просто трясет головой и отворачивается.
— Не бери в голову.
Хочу знать, что же он хотел сказать, но не спрашиваю. Мне все равно. Все равно. Может, если я скажу это достаточное количество раз, мне станет наплевать на Питера Гранца.
Всю дорогу до общежития Милли идет, кружась в танце. Она вращается по кругу с распахнутыми руками и смеётся, откинув голову назад. Ее волосы разлетаются, кружась. Она охвачена танцем.
— Это было так весело! — кружась, Милли врезается в девчонку, выходящую из дверей общежития, и чуть не сбивает ее с ног. Извиняясь, она пытается восстановить равновесие обеих. Я стараюсь сдержать смех. Разгневанная девушка стремительно убегает. Уже поздно.
— А ты! — говорит Милли, догоняя меня. Я не останавливаюсь. — Я понятия не имела, что ты умеешь так танцевать. Ты скрывала это от меня.
Я смотрю на нее.
— Нет, я не скрывала.
— Вот только не надо, маленькая Мисс «Сама Правильность». Ты всегда вся такая безупречная и здравомыслящая, а тут оказывается, что ты так танцуешь.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.
— О чем ты говоришь? Как танцевала?
Милли в танце покачивает грудью и говорит:
— Так сексуально потирая горяченького учителя, — она истерически смеется, даже не подозревая, что я с ним чуть не переспала.
Я закатываю глаза и продолжаю идти. Мы заворачиваем за угол, и я достаю ключи от нашей двери.
— Не было такого, — открываю замок, и мы заходим внутрь. Я кидаю свои вещи на кровать. Даже не знаю, почему возражаю. Питер сексуален, и, думая о нашем танце слишком долго, я начинаю улыбаться; поэтому не могу себе позволить вспоминать об этом.
Чертова Милли с ее наблюдениями. Я смотрю на нее. Она указывает на меня взмахом руки.
— Ты прямо накрыла парня. Твои бедра обвились вокруг его.
Она подходит к своей кровати, не обращая на меня внимания.
— Ты не можешь отрицать, что это было сексуально, потому что это точно было сексуально. Кроме того, ему, кажется, понравилось, — я бросаю в нее подушкой. Она ударяет Милли в голову.
— Ему правда понравилось! — она бросает подушку обратно.
Подушка врезается в стену и падает мне на голову, сбивая рамку с фотографией на моей тумбочке. Я подхватываю ее, чтобы она не отскочила от кровати и не упала на пол. Поставив рамку на полочку рядом с собой, я говорю:
