Хей, Осман! | страница 41
«Простая чистая душа, угодная Аллаху!» - подумал Джелаледдин.
Эртугрул молился истово, припадая лбом к циновке. На улице Джелаледдин пригласил его в гости:
- Мой дом здесь поблизости...
Всю дорогу до дома Джелаледдина молчали; один только раз Эртугрул произнёс с горячностью, всё ещё впечатлённый молитвой в мечети:
- Сладкие слова Аллаха, сладкие слова!.. Нет, я буду просить султана, буду просить!..
- О чём же? - осторожно полюбопытствовал Джелаледдин.
- Буду просить, чтобы он прислал на наше становище имамов!..
Тут подошли к воротам дома. Был хороший дом. В комнате для гостей подано было хорошее угощение. Эртугрул просил гостеприимного хозяина говорить о божественном и слушал с восторгом красные глаголания. Знаменитый в дальнейших столетиях Руми (а это - вы догадались, разумеется! - был не кто иной, как он!) говорил ему о своём учении, но увидел, что этот простодушный человек едва ли поймёт его. Тогда стал говорить ему свои стихи. Эртугрул имел хорошую память, запомнил поэтические слова и даже годы спустя повторял их своим сыновьям и говорил при этом повторении:
- Вот, знайте, сыновья, что не одна лишь земная жизнь с её благами, желаниями и жаждой исполнения всех этих желаний существует на свете!..
Спустя ровно три дня прибыло из султанского дворца приглашение с посыльным. Посыльный громко прочитал слова приглашения; так полагалось; и было хорошо, что так полагалось, ведь сам Эртугрул не мог читать...