– Если позволите, я посоветовал бы попытаться стать друзьями.
– Но он всегда был моим другом! Вы хотите сказать, что если мне удастся вернуть хотя бы эту часть Рена, я не буду чувствовать, будто потеряла все на свете?
– Именно так, мисс Келси.
«Стать друзьями? С Реном? – размышляла я, поднимаясь по ступенькам в свою комнату и на ходу выплетая ленту из косы. – Пожалуй, кое-что все-таки лучше, чем совсем ничего, тем более что этим ничего я сыта по горло».
На следующий день мистер Кадам и Нилима накрыли поздний завтрак. К тому времени, когда я появилась на кухне, они уже поели и ушли к себе, зато возле буфета стоял Рен, бодро накладывавший себе полную тарелку фруктов и сдобных булочек. С каждым днем он выглядел все лучше. Его высокая фигура перестала напоминать скелет, а темные волосы вновь обрели живой блеск. Прекрасные синие глаза с опаской уставились на меня, когда я взяла тарелку.
Потянувшись за клубникой, я толкнула его бедром и почувствовала, как Рен замер.
– Ты не мог бы немного подвинуться? – спросила я. – Я хочу взять вон тех датских сырных пирожных, пока Кишана нет.
Рен отпрянул от выпечки.
– Конечно. Извини.
Он поставил свою тарелку на стол, я уселась напротив. Несколько мгновений он молча разглядывал меня, снимая бумажку с маффина. Я почувствовала, что краснею.
– Ты в порядке? – с запинкой спросил Рен. – Я слышал, как ты плакала ночью.
– Я в полном порядке.
Он кивнул и начал есть, по-прежнему не сводя с меня глаз. Когда маффин был почти съеден, Рен вдруг потупился.
– Ты… уверена? Прости, если я снова… чем-то огорчил тебя… Я ведь не помню…
Я подняла руку, прерывая его:
– Человек не властен над своими чувствами, Рен.
– Но все равно, прости, что причиняю тебе боль, – тихо сказал он.
Я наколола на вилку кусочек дыни. Вопреки данному себе торжественному обещанию собрать волю в кулак и держаться следовать совету мистера Кадама оказалось очень трудно. Глаза снова защипало.
– Что ты имеешь в виду, Рен? За что просишь прощения? За мой день рождения, когда ты сказал, что я некрасивая и что тебе неприятно находиться со мной в одной комнате, или за то, что ты назвал Нилиму красавицей, или…
– Ладно, я все понял.
– Вот и замечательно, потому что я как раз хотела прекратить этот разговор.
Он помолчал, потом выдавил:
– Кстати, я не называл тебя некрасивой. Я сказал, что ты слишком юная.
– Ага, значит, Нилима тебе больше подходит! Посмотри на себя, тебе же больше трехсот лет!
– Так и есть. – Он скривил губы в неловкой попытке выдавить улыбку.
