Лесной царь | страница 4



- Вот твой дом.

- Я не хочу домой! - сказал Сережа.

- Ты хочешь обратно? - я указал ему на бесформенный почерневший лес.

Сережа с умоляющим упреком посмотрел мне в глаза, я улыбался, мне тоже было грустно. Вышла Сережина бабушка, Сережа спрятался было за меня, но тут заплакал и бросился к ней. Она погрозила мне грязным от картофельной земли пальцем:

- Я тебе покажу, стервец, как маленьких обижать!

Я пожал плечами и поспешил домой, мне страшно хотелось чаю.

II

Время шло, и казалось, оно убывает, это читалось в глазах людей, делающих революцию, а ее совершали все, только я один был против революции, так мне, по крайней мере, представлялось. Гороховский дом мы продали, до нас доходили только слухи о Горохове. Рассказывал бывший наш сосед, москвич как и мы, Виталий, с которым мы поддерживали потухающие отношения; раньше он уважал нас, всегда улыбался нам: почтительно зажимал указательным пальцем правой руки левую ноздрю и медленно краснел от уважения. Теперь же он был всегда задумчив, и ничто не могло его из задумчивости вывести. Виталий говорил, что деревня спилась, изворовалась, что сам он обнес своей участок жестяным забором, купил овчарку и нанял сторожа. Я относился с его рассказам, как к недоразумению. Мне верилось, что опомниться должны жители нашего поселка, ведь с ними я связывал все лучшее в своей жизни. Они, потерявшиеся, были частью моего потерянного счастья. Я надеялся вернуть свое счастье и понимал, что его не вернуть без того, чтобы вернуть их.

Виталий в один из разговоров посулил мне работу. Долго и тщетно я искал места, но никак не проходил собеседования: то не во время был шутлив, то не вовремя сохранял серьезность, износил свой выходной костюм, а места так и не нашел; поэтому я чуть не бежал к Виталию на следующий же день после нашего с ним уговора. Виталий встретил меня в халате, с мокрой головой и каплями в бороде - только из ванной - и сразу объявил, что работы нет. Виталий, желтушный красавец с вкрадчивыми движениями, не мог пронзить меня своим волооким взглядом, хоть пытался, напрягал ноздри, глядел исподлобья. И взгляд его рушился, и он уже, казалось, готов был встать передо мной на колени. В молодости Виталий играл в студенческом театре.

- Ладно... - загадочно пробормотал он и повел меня по своей просторной квартире, обложенной пестрой керамической плиткой. На стенах висели написанные крупными мазками яркие картины. Показав квартиру, Виталий усадил меня на кухне.