Упавшие зерна. Бегущие ландыши | страница 29
После смерти Льва Владимировича в его бумагах обнаружились сотни нарезанных полосок из листов дневниковых записей за разные годы. Вырезки были сгруппированы по упоминаемым в них именам известных писателей и других деятелей культуры, но при этом записи на оборотной стороне листов в большинстве случаев утратили смысл. Лев Владимирович широко использовал эти дневники в своих опубликованных воспоминаниях, но в сохраненных в едином массиве (без «нарезки») дневниковых записях можно было найти, несомненно, еще немало интересных сведений о довоенной жизни.
Маргарита Воробьева
Анастасия Горнунг
Бегущие ландыши
* * *
За окном сгустились тени,
Алый свет погас.
Кот мне вспрыгнул на колени,
Щурит жёлтый глаз.
Ветер дернул половицей,
Свистнул, заскрипел,
Зимний сумрак синей птицей
В мой покой влетел.
Кто там медлит у порога,
Где-то позади?
Если это ты, Тревога? —
Что же, подойди!
1921
Из цикла «Детство»
I
Детям страшны коридоры,
Тёмной лестницы ступени,
Где мелькают чьи-то взоры,
Где скользят беззвучно тени.
Полумрак большой гостиной,
Где блуждают привиденья,
Запах мебели старинной,
Тусклых стекол отраженья.
Детям страшен сад с луною,
Ослепительные крыши,
И над старою сосною
Быстрый свист летучей мыши.
Дети любят свет лампадки,
Няню, добрую старушку,
Свежесть беленькой кроватки
И стенных часов кукушку.
II
Няня мальчика крестила
И на цыпочках ушла,
Синей шторы не спустила,
Ночь июльская тепла.
Странный чёрный человечек
У лампады заплясал,
Много золотых овечек
В небе ангел разбросал.
Вот жужжит комарик тонко,
В коридоре чей-то шаг,
А часы в углу тихонько —
Так тик-так, тик-так, тик-так.
Пробудился лебедь снежный
На лазоревой волне
И поплыл печально-нежный
К дальней сказочной стране.
В ту страну наверно мама
Вместе с ангелом ушла.
От луны большая рама
Косо на стену легла.
Тёплое крыло коснулось —
Безмятежны будут сны.
Это мама улыбнулась
С многозвёздной вышины.
III
Зайчиков круглых дрожащая стая
Утром на светлой стене —
Словно улыбка далекого рая,
Детство припомнилось мне.
Шторы опущены, дремлют игрушки,
Бьется с жужжаньем оса,
Тонет щека в разогретой подушке,
Змейкой свернулась коса.
Ворот отстегнут, ресницы закрыли
Теплым туманом глаза, —
Сквозь ореолы оранжевой пыли
Ярко горят образа.
Солнце и зной над куртинами сада
Тяжко прервать полусон.
Смутные гулы… Мычание стада…
Праздничный тающий звон…
1921, Подосинки*
Из цикла «Церковь»
I
Опустилась на колени,
Никнет голова.
Сквозь избитые ступени
Проросла трава.
Обогреты солнцем плиты,
Ветер нежит лоб,
Дверь у паперти закрыта —
