В. Николаи назвал имена офицеров разведки, засылавших агентуру в Россию. Он показал, что в Кенигсберге этим занимался майор Темп, в Алленштейне — майор Фолькман, в Данциге — майор Весте, в Познани — майор Людерс, в Бреславле (Вроцлаве) — Гудовиус. В Берлине поступавшую от агентуры информацию обрабатывал майор Нейхофф. На допросе обер-шпион германского рейхсвера отрицал факт вербовки агентуры в высших кругах петербургского общества и осуждал Макса Ронге за то, что тот в своих мемуарах назвал имена некоторых австрийских агентов. Такой он моралист, этот полковник Николаи!
В принципе германская разведка не нуждалась в вербовке агентуры в российском высшем свете, где, как уже упоминалось выше, имелась «германская партия». К чему вербовать агентуру, тайно встречаться с ней, когда можно напрямую обращаться к этим лицам с просьбами любого рода. Учитывая, что говорить о «германском засилии» в высших сферах в те времена считалось «дурным тоном», разведчики В. Николаи чувствовали себя там как рыба в воде, приобретая агентуру влияния в любых интересующих их кругах. Как говорится, и дешево, и сердито. Ведь в дореволюционной России немцев насчитывалось свыше двух миллионов, и далеко не все они были ремесленниками, кондитерами или колбасниками.
В свете этих соображений осуждать М. Ронге за то, что тот назвал имена некоторых из своих агентов Вальтеру Николаи было, конечно, легко. Впрочем, это нисколько не помешало ему несколько ранее, встретившись с одним из руководителей русской военной разведки эпохи Первой мировой войны Н. Ба-тюшиным, оказавшимся в эмиграции в Германии, предложить последнему передать немцам списки русской заграничной агентуры. Нетрудно предположить, каковой была бы судьба этих людей, особенно в годы разгула нацизма. Неизвестный агент иностранного отдела ОГПУ, которому стало известно содержание их разговора, доносил в Москву, что русский генерал вежливо, но твердо отказал Николаи в его просьбе, заметив, что это было бы «неэтично».
По словам В. Николаи, ценные военные сведения для германского генштаба добывали германские военные атташе в Петербурге: генерал фон Лауэнштейн, полковник фон Лютвиц, полковник граф Позодовский. Вряд ли это соответствовало истине на сто процентов, но важная роль военных атташе в ведении разведки в мирное время не подлежит сомнению. Однако В. Николаи полностью отрицал все факты вербовки его службой представителей русско-немецкой знати. Как мы уже упоминали, не исключено, что прибалтийские бароны работали на него безвозмездно в силу «двойной лояльности».
