— Да. — Я даже не собиралась говорить, оно просто само вырвалось. Я гляжу на него, прислушиваясь к биению сердца в груди, к пению ветра, к ломающемуся звуку где-то вдалеке.
Он сглатывает комок в горле.
— Кэлли... я... тебе нужно кому-нибудь рассказать. Нельзя позволять ему спокойно жить своей жизнью.
— Это не имеет значения. Прошло слишком много времени, и даже копы ничего с этим не могут поделать.
— Откуда ты знаешь?
Я пожимаю плечами, чувствуя себя оторванной от мира.
— Потому что я уже интересовалась этим вопросом и поняла, что у меня больше нет вариантов. Что сделано, то сделано.
Он встряхивает головой, его челюсти сжимаются.
— Это несправедливо.
— Как и твоя жизнь, — говорю я, желая вернуть свое мгновение. Я хочу его вернуть. Господи, пожалуйста, верни мне его. — Справедливости вообще нет.
Повисает молчание, и все вырывается наружу, когда я утыкаюсь ему в грудь, текут слезы из-за того, что тайна, которую я хранила, разлетелась на маленькие кусочки. Против моей воли он берет меня на руки и баюкает, а потом несет по лестнице в мою комнату, пока я выплакиваю каждую слезинку, что таится у меня внутри.
Он ложится со мной на кровать, и я зарываюсь лицом на его груди. Каким-то образом я перестаю плакать, и мы лежим, чувствуя боль друг друга. В конце концов, я засыпаю в его руках.
Кайден
Как только она засыпает, я наблюдаю за ее дыханием, пытаясь постигнуть смысл жизни. Злость накрывает меня как чертова бьющаяся о берег волна. Мне хочется убить Калеба. Забить до смерти самыми болезненными способами.
Когда я слышу, что Калеб и ее брат, смеясь, покидают дом, с разговорами о предстоящей вечеринке садятся в машину и уезжают, что-то внутри меня щелкает. Внезапно вся накопившаяся злость прорывается, и я знаю, что делать.
В тот вечер Кэлли спасла меня от избиения, после которого я, наверно, бы не выжил, но еще она спасла меня от самого себя. До нее я умирал изнутри, в моем сердце ничего не было, кроме зияющей дыры.
Осторожно высвободив руку из-под ее головы, я беру свой телефон и выскальзываю за дверь, перед уходом бросая на нее еще один взгляд. Сбегая с лестницы, я шлю Люку сообщение, чтобы он за мной заехал, а потом по подъездной дорожке ухожу от ее дома в неизвестность.
Я иду в том направлении, где никогда не был, позволяя холодному воздуху поглощать меня. Спустя пятнадцать минут к обочине подъезжает грузовик Люка. Потирая руки, я запрыгиваю внутрь, когда теплые потоки охватывают мою кожу.
