— Хорошо, я быстро. — Я направляюсь к двери, но останавливаюсь, повернув ручку. — Кайден, спасибо, что прошлой ночью позаботился обо мне.
— Да ничего особенного. — Он медлит. — Я должен тебе куда больше ночей.
Кайден
Прошлой ночью я почти не спал. Я лежу в постели, слушая дыхание Кэлли, пытаясь подстроить свое собственное под его ритм. Часть меня хотела, чтобы она продолжала спать, а я мог и дальше лежать рядом с ней.
Когда солнце поднялось над горами, я решил, что пришло время рассказать ей правду, чтобы она знала, во что ввязалась. А потом она уже пусть решает, хочет ли быть со мной, потому что я, похоже, не могу держаться от нее подальше.
Я чертовски нервничаю, когда поднимаюсь в гору, туда, где мы в первый раз гуляли. Я припарковываю грузовик возле деревьев, и мы вылезаем, ступая к холмам под голубым небом.
— Мы, правда, снова собираемся туда лезть? — спрашивает она, глядя на вершину утеса, когда мы подходим к нему. Ее волосы струятся по спине, а руки сложены на груди.
Я взбираюсь на валун в стороне от тропинки и гляжу на открывающийся вид.
— Сегодня тихо. — Я сажусь на камень и хлопаю по месту рядом с собой. — Садись рядом.
Она движется ко мне, и я протягиваю ей руку, чтобы помочь забраться. Она устраивается рядом со мной, откидываясь на руки, и смотрит на холмы перед нами. На мгновение я закрываю глаза, чувствуя все, понимая, что будет либо плохо, либо хорошо, когда все ей скажу.
— Тот вечер, когда ты появилась, а мой отец избивал меня, — начал я, прежде чем успел передумать, — был уже не первый раз, когда он меня бил.
Она не выглядит удивленной.
— Сколько раз он тебя бил?
Я наблюдаю, как перед нами парит листок, дрейфуя вверх и вниз, а потом летит над огромным пространством.
— Не знаю... В возрасте семи лет или около того я сбился со счета.
Она резко втягивает воздух, ее голова склоняется набок, когда она смотрит на меня.
— Он так же тебя бил, когда ты был маленьким?
Я пожимаю плечами, будто в этом нет ничего серьезного.
— Знаешь, он просто это делал. Чаще в пьяном состоянии, хотя и трезвым — тоже. Ему не нравилось то, что мы делали, и вместо того, чтобы запирать нас или забирать игрушки, он бил и орал на нас.
Долгое время она молчала, пока изучала облака на небе.
— Чем же ты так взбесил его в тот вечер?
— Повредил руку. — Я сгибаю пальцы перед собой, не говоря, что сделал это специально. Для этого я еще не готов. — Он взволновался, что я разрушу свою футбольную карьеру.
Она снова замолкает.
