— Постой, — Азраэль остановил ее, — Она умрет из-за меня?
— Да. Надеюсь, ты сумеешь это предотвратить, если захочешь, конечно.
Наверное, ей не стоило рассказывать. Быть может, это было глупо и недальновидно. Но… не сдержалась. И ругала сейчас себя. Гар бы на ее месте был собран и благоразумен, но Лисса привыкла жить чувствами. К тому же ей так хотелось, чтобы, когда она вернется, ее встретила мама. Потому что мама для любого человека, побратима, эльфа, анвара и Всевидящая знает, кого еще — самое близкое, самое доброе, самое любимое существо на планете, ведь ее любовь к своему ребенку бесконечна и никогда не умрет.
* * *
— Просыпайся.
Я очнулась оттого, что кто-то гладил меня по лицу.
— Что?
Проговорила я, увидев его встревоженное лицо.
— Чувствуешь?
Я и сама встревожилась не на шутку когда поняла.
— Гнилью пахнет.
— Да. Тьма здесь.
Стало не по себе. Ладони покрылись липким потом, потому что тьмы здесь не должно быть ни под каким видом. И холод, замогильный какой-то. Думаю, его почувствовали все.
Азраэль метнулся к выходу, я за ним. Спала не раздеваясь, поэтому время на одевание не теряла. А когда догнала, почти врезалась в его спину да так и застыла от тихого ужаса. Дерево расмен начало терять листья и цветы, так стремительно, что через несколько минут от красивой, живой кроны остались лишь голые ветки. И это было страшно, потому что оба понимали — осыпание дерева только начало.
Мы переглянулись.
— Надо найти источник.
— По запаху?
— Боюсь, что он уже распространился повсюду, — разочаровал нас вышедший на крыльцо Яр. — Пока дерево видели лишь несколько побратимов.
— Я могу поговорить с миром.
— Нет, — непреклонно ответил Азраэль, причем таким тоном, что поняла, спорить бесполезно, но это не значит, что я не попробую.
— У нас нет времени.
— Все твои попытки оканчиваются трагически. Последний раз забыла?
— Но у меня есть ты. Неужели не вытянешь? Да я и не буду далеко ходить. Только определю источник.
— Нет.
— Ууу. Ты упрямый, хуже брата.
— Сочту за комплимент, — хмыкнули в ответ.
Я посмотрела на него, не понимая, то ли он играет, то ли так тщательно прячет от меня свои чувства.
— А я думала, ты меня ненавидишь.
— Для этого тебе надо сделать что-то похуже, чем просто разбитое сердце, — улыбнулся он, а я виновато опустила взгляд. Тревога уступила место глухому, отчаянному сожалению.
— Не изводи себя. Я взрослый мальчик. Переживу. К тому же у меня такой выбор, целый мир. Кто знает, может, я получше найду. Не такую безмозглую и упрямую курицу, как ты.
