— Не мешало бы быть в курсе.
— Какая часть тебя интересует?
— А все, что касается внешнего мира. Я так понимаю, вам сейчас несладко приходится.
— Есть немного. Безликие странно затаились.
— Затишье перед бурей?
— Есть такая мысль.
— Очень здравая, знаешь ли. А Эльнис?
— А что Эльнис? Все зависит от того, погибнет Мила или нет, и как скоро это произойдет.
— Значит, вы приняли выжидательную политику?
— Не мы. Он давно уже никого и ничего не слушает.
Да. Я заметила.
— А что по этому поводу думают Макс и Регина?
Но ответить он не успел, мы добрались до пустыни, а там уже стало не до разговоров.
И именно в пустыне я наконец поняла, кто такие пустынники.
* * *
Красивые огненные звери, свирепые, с огромными клыками и когтями, а глаза собачьи. Древние. И зверями их назвать было сложно. Магические существа, как фениксы, как вымершие единороги, как Олли. Их было трое. И трое всадников, которые помогли взобраться нам с Алисией на зверей и почти полететь. Меня пронзил настоящий восторг, как от полета, как от крыльев моего невыносимо упрямого анвара, как от обращения. Я не помнила себя, в виде птицы. Спрашивала об этом Яра, а он сказал, что это потому, что я больше человек, нежели побратим. Неправильный побратим. Почти уродец. Но сейчас мне не хотелось думать об этом, а просто наслаждаться тем самым ощущением свободы, которого не чувствовала уже очень давно. Алиссии тоже пришелся по душе ее зверь и всадник на нем, который уж слишком тесно и бережно ее к себе прижимал. Яр предпочел бежать сам, к тому же его зверь давно уже не гулял, а вот Эйнар кривился каждый раз, когда мы слишком высоко взлетали. Странно, никогда не замечала за ним страха перед полетами. Впрочем, в свое время он так же кривился от Олли. Может, это фобия? Надо будет спросить как-нибудь.
Оказавшись в сердце пустыни, мы замедлились. А потом и вовсе остановились. Я не поняла, почему мы стоим, а Яр лишь улыбнулся, глядя куда-то вдаль.
— Осталось еще немного, и мы будем на месте, — проговорил он и двинулся дальше уже в образе человека.
Мы с Алиссией пожали плечами, а Эйнар буквально свалился со своего огненного зверя.
— И ведь знал, что ничем хорошим это не кончится. И какого черта согласился? — бубнил он, растирая ноги.
— Что ты там стонешь?
— Ничего, я, между прочим, мужчина. Хотя сейчас, начинаю в этом сомневаться.
— Но они же ездят и не страдают, — указала я на всадников.
— Дорогая, они с детства к этому приучены. И, не удивлюсь, если у них есть специальные трусы…
