Внезапно рука дрогнула, а грудь пронзила боль, не его — ее. Он дернулся, обеспечив себе ненужное внимание, бросил листок на стол и с глухим проклятием исчез в воронке портала, чтобы через секунду оказаться в кабинете повелителя. Хватило секунды, чтобы оценить обстановку. Они не просто поссорились.
— Твою мать… Нет, я подозревал, что ты больной, но чтобы настолько!
Азраэль уставился на брата и усмехнулся даже. Сплошной контроль и равнодушие. Его посетило ощущение дежавю. Словно отца увидел или его отражение.
— Ты должен радоваться. Она свободна.
— Если ты настолько глуп, чтобы отпустить ее, это еще не значит, что она свободна. Дурак. Если бы у меня была хоть часть ее чувств к тебе, никогда бы не позволил уйти.
— В тебе проснулось благородство? — на идеальном лице появилось любопытство или его намек, но Азраэль не был даже уверен, что ему действительно интересно.
— Нет. Я не страдаю подобной глупостью. Но природа побратима не позволяет быть эгоистом. До слияния я был бы счастлив, сейчас — думаю о том, что она где-то там, одна и без защиты. В прошлый раз она парила в образе феникса почти неделю. Кто знает, сколько ей понадобится времени на этот раз?
— Разве это не твоя работа — защитить ее? Так защищай.
— Знаешь, а я не верю в то, что тебе все равно. И отпустил ты ее не просто так. Думаешь, простит?
— Думаю, мои чувства не должны тебя волновать.
— И что? Хватит сил наблюдать, как я постепенно проникаю в ее сердце? Это уже происходит. А ты ускоряешь процесс.
— Если ты сделаешь ее счастливой, для меня будет достаточно.
— Да ты не больной, ты благородный принц. Вот только раньше за тобой подобного великодушия не наблюдалось.
— Уходи.
— Хм, да уж. Мне страшно подумать, что когда-то я был таким, как ты. А теперь все наоборот. Ты — это я, а у меня есть она. Только я, в отличие от тебя, никому не позволю ее отобрать. Даже ей самой. Всего тебе недоброго, братец. Наслаждайся свободой.
Повелитель усмехнулся, когда Азраэль растворился в пространстве. Поднял одежду, сжал в руке кольцо и положил в открытую коробку на столе. Затем закрыл ее и взял в руки. Вот и все. Игра началась. Осталась только самая малость — поговорить с тем, кто все это затеял.
* * *
Жанна рассматривала рисунки, сделанные настоящим мастером. Картинки на них были словно живые. Регент, бывший ведущий и магиана Регина, так похожая на свою сестру, выдохлись, перестали спорить и разошлись по своим делам. С ней поздоровались, поговорили о Миле, но всерьез никто не принял. Она не обиделась. Понимала. Кто она такая по сравнению с ними? Всего лишь человек, и ни капли магии. Зато ее одну оставили, и она смогла наконец получить в полное свое распоряжение рисунки. Расположилась на полу, вглядывалась в каждый, сортировала на группы. И выделяла сейчас только одну. Аура. Ребенок, подросток, девушка, женщина. Множество образов, некоторые картинки были до того непонятны, что она начинала нервничать. И прежде чем понять всю суть, провела там несколько часов. Ноги затекли. Она встала, походила по залу, присела и снова поднялась, а потом посмотрела на картинки и поняла. Словно током пронзило. Просто заметила переходы из двух картин, находящихся рядом. Они были связаны почти незаметной, едва уловимой нитью. Она и сама бы не поняла, если бы издалека не посмотрела. А потом начала собирать эти непонятные картинки, как пазл в одну большую. И чем больше она складывала, тем меньше понимала. Пока, наконец, не сложила все до конца. И сердце испуганно сжалось.
