В тот же вечер она вскрыла себе вены ржавым гвоздем.
А ему не дали даже попрощаться.
Тогда, в пустой, сырой камере к нему и пришла Всевидящая…
Появление Гара прервало все еще такие живые воспоминания.
— Спасибо, — прошептал парень и улегся на соломенный лежак.
— Твоя сестра, — догадался Нил.
Гар долго молчал, а Нил даже и не ждал, что тот ответит.
— Я должен был ее защитить.
— Ты ничего не мог сделать.
— Слабое и глупое утешение, — хмыкнул он, — Я должен был ее спасти.
— Насколько сильно это изменило будущее?
— Я не знаю. Не знаю, как и почему это случилось. Я даже не знаю, жива ли моя мать. Я не чувствую ее.
— Но ты все еще здесь. Значит, жива.
— Когда мы виделись в последний раз, то поругались. Я назвал ее дурой, хотя на самом деле так не думал. Она была лучшей из нас. Веселой, забавной, очень доброй. И я все спрашиваю себя, почему она?
— Потому что это жизнь. К тому же, может быть, когда ты вернешься назад, она будет там. Кто знает, насколько сильно ее, да и твое будущее изменилось.
— Я бы очень хотел верить в это.
— Я бы тоже… хотел верить, что где-то есть мир, который я мог бы назвать своим домом.
* * *
Время у меня еще оставалось, поэтому и рискнула в деревню заглянуть. Оказалось, меня здесь знали, и ждали даже. Но не как последнюю из рода Леер, а как будущую повелительницу Адеона и их земель тоже. Вот только не хотела я никем повелевать. Никогда не хотела, но всегда хотела быть с ним. Вот такая дилемма получается.
Побратимов было немного, не больше сотни. Старейшин у них не было, но был вождь. Большой лев, по имени Леон, очень другого Льва напоминал. Может братья? Ему-то я и рассказала о подземных городах, чем очень воодушевила. Да и о своей идее поведала.
— Это огромная радость для нас — знать, что мы не единственные выжившие. Но в тебе я вижу большую печаль. Осторожнее, милая. Печаль рождает горечь, горечь — отчаяние, а отчаяние дает шанс для тьмы.
— Кем вы были в Триноне?
— Советником. Одним из многих. Лееры никогда в них не нуждались, но так было положено. Они всегда сами решали судьбу Тринона, и когда и как открывать врата.
— Погодите, врата и раньше открывались?
— А как же. Лилиана была ходящей между мирами. Она могла открывать и закрывать врата, когда захочет.
— Но мы все знаем, что тьма пробралась в наш мир через врата.
— Что вы, миледи! Тьма была здесь всегда. И врата здесь совершенно не при чем.
— Тогда я совсем ничего не понимаю.
— А здесь и понимать нечего. Тьма обрела такую силу в тот момент, когда побратим впустил ее в душу.
