И сейчас она ему спокойствия не добавляла. Словно намеренно стремилась разрушить весь его самоконтроль. Когда платье упало, он думал, сойдет с ума. И даже отвернуться не было сил. Он словно попал в одну из своих фантазий. В ней она также раздевалась при нем, а потом призывно протягивала руку, приглашая присоединиться, и не позволяла ему касаться себя. Мучая одной ей понятной игрой. И, как и тогда, он не смог устоять. И никакие приказы разума больше не помогали. Он так скучал. Так скучает сейчас. Невыносимо.
— Так что там с Грегором?
Ее вопрос разрушил момент. А он даже не знал, рад или огорчен этим.
— Он здесь, в шкатулке.
Она подошла, взглянула внутрь открытой шкатулки и взяла в руки Грегор. В этот момент наследник, безумно любящий эту девушку, уступил место повелителю. Потому что в этот момент в ее глазах что-то поменялось. Она применила одно из заклинаний Ноэля. И когда он успел ее обучить столь сложным вещам? Но не это его заинтересовало, а последняя жертва Грегора. Девушка. Он даже сперва решил, что это Аура, но у той, другой, были более яркие, почти рыжие волосы. А вот глаза…
— Кто она? — требовательно спросил он. Слишком грубо, слишком жестко. И даже настолько забылся, что схватил ее за плечо, развернув к себе.
Она вырвалась. Потерла плечо, словно его прикосновения были ей неприятны, а потом повернулась и с вызовом посмотрела на него.
— Ее убили этим кинжалом, а теперь скажи, кто мог войти в эту комнату без твоего ведома, потому что если это ты… — она запнулась. Настолько была рассержена и совершенно не отдавала отчет своим действиям.
— Неужели ты думаешь, что я способен…
— Я не знаю, на что ты способен. Я не знаю, кто ты сейчас. То обжигаешь холодом, то целуешь мои волосы, то ласкаешь, то бьешь наотмашь. Мне это надоело. Хватит. Ты сделал свой выбор тогда. Я делаю его сейчас. Мне нужно знать. Кто имел доступ к твоей комнате? Служанки, любовницы, друзья, все.
— Здесь не убирают, любовница у меня только одна, и она сейчас передо мной, все друзья скорее найдут меня в кабинете, как и все остальные.
Он разозлился. Просто не мог слышать, что она ему настолько не доверяет. И даже голос разума, твердивший, что ей нет причин доверять, сейчас заглушил гнев.
— Есть кто-то. Или это ты?
Больше сдерживаться он не мог. Снова схватил за плечи, теперь уже без единого шанса вырваться и впился в губы. Потому что всегда, с ней гнев неизменно перерастал в желание. И она отвечала. Цеплялась за него, притягивая как можно ближе, буквально срывая одежду, не слишком понимая, что оба они сейчас делают. Вот только сердца бились в унисон и понимали много больше своих глупых хозяев.
