Единственная научная группа, которая использовала Tracmor, находилась в Нидерландах. Я написал одному из ведущих преподавателей, которого я назову профессором Фартубизи. Я послал серию электронных писем — ответа не было. Я попытался позвонить — он был постоянно недоступен. Становясь всё более расстроенным, я отправил письмо через FedEx. Ответа не было. В общей сложности после девяти писем через FedEx настало время для действия, время чтобы встать.
Без назначения встречи, но в потоке страсти, я прибыл в небольшой город в Нидерландах, где работал Фартубизи. Было забавно войти в его офис без предупреждения. Я зашёл в офис вместе с моим чемоданом позади. Его секретарь осмотрела меня сверху вниз и спросила на прекрасном английском: «Кто вы?». Я объяснил, что я доктор Левин из Клиники Мейо. Она сказала, «У вас должно быть назначено время — профессор просто так не принимает». Я ответил, «Пожалуйста, просто скажите профессору, что я прилетел из Соединенных Штатов, чтобы посетить его.» Она позвонила по моей просьбе; и послышалась голландская речь. Фартубизи, длинноногий и измождённый, вышел из своего офиса. Его щеки были красными и он заметно нервничал: «Доктор Левин, я как раз собирался ответить на ваши письма. Что вы здесь делаете?»
Я объяснил, что мне срочно нужно было получить устройство, которое поможет пошатнуть власть стула. Фартубизи улыбнулся и предложил мне кофе. Мы прогулялись вместе, и он объяснил, что лично не он отвечал за эту технологию. Этим занимался профессор Клаус Вестертерп. Он был на тот момент в Маастрихте, на расстоянии нескольких часов езды. Я поблагодарил Фартубизи и попросил, чтобы он позвонил профессору Вестертерпу и предупредил, что я направляюсь к нему.
Это был длинный, но быстрый переезд в Маастрихт. Физически, профессор Клаус Вестертерп был почти полной противоположностью Фартубизи. Полтора метра ростом, широкие плечи, песчаные каштановые волосы, лёгкая улыбка, он был одет в джинсы и расстёгнутую рубашку. Он услышал о моем прибытии — страстный учёный, который прилетел без предупреждения из Америки, чтобы встретить Фартубизи. Мне он сразу понравился. Клаус схватил мою руку: «Какое неожиданное удовольствие», — сказал он. Это было начало дружбы продолжительностью в десятилетие. Я уехал из Маастрихта с пятью его приборами Tracmor.
Приборы Tracmor выглядели так, как будто они были собраны в лаборатории. Неуклюже соединённые, каждый состоящий из большой серой коробки размером с банку содовой, связанной через провод с небольшим, 5сантиметровым коричневым квадратом конифоли. Серая коробка содержала электронику, которая хранила данные, но новшество было именно в этом коричневом квадрате конифоли. В этом квадрате канифоли были скрыты три датчика ускорения (акселерометры) для различных направлений движения. Каждый из этих трех акселерометров замерял движение в одном направлении (вперед/назад, влево/вправо или вверх/вниз). Когда Tracmor крепился на спину он мог обнаружить, находится ли человек в движении или спокойно сидит. Tracmor впервые позволил нам измерить как обычные люди двигаются в течение своей жизни, сжигают ли калории, двигаясь (NEAT) или сидят.
