КОНФРОНТАЦИЯ
Я рассказал мистеру Льюисону о своих экспериментах с улитками. «Зачем ты это делаешь?» — спросил меня он. Я объяснил, что у меня есть теория согласно которой каждая улитка обладает своим неповторимой схемой движения. Каждая улитка двигалась по-своему, у каждой был свой стиль. И я предположил, что Джоанн всегда ползает по спирали, а Морис по прямой линии. «Действительно ли?» — спросил меня мастер метания мела. В то время я занимался своими наблюдениями только 4 месяца и ещё не мог ответить наверняка. Мистер Льюисон был молодым и амбициозным учителем, который хотел выглядеть «круто» перед своими учениками. «Ты должен сосредоточиться на учёбе», — но при этом он не сказал мне останавливать свои эксперименты. Знаю, что я сбивал с толку мистера Льюисона. Он наблюдал за тестированием IQ в течение всего года. Мой результат был самым высоким, но я всё равно учился в потоке «М» и казался ему столь же тусклым как и его куски мела. Он не мог понять меня; я продолжал спать на его Английском, он продолжал швырять в меня мел. В классе я был второй с конца. Он никогда больше не спрашивал меня о моих улитках.
19 УЛИТОК ПОЗЖЕ
Я завершил мои эксперименты два года спустя в возрасте 13 лет. В тот год я был приглашён в одну из известных Лондонских школ — школу Святого Павла. Школа Святого Павла — это классическая Британская школа, которая готовила лидеров и менеджеров высшего звена. Я показал 217 кусков бумаги, которые отражали движения улиток. Директор школы, мистер Хайд был худощавый, невзрачный на вид человек, всегда носивший тёмные костюмы. Он выглядел очень строгим, но не был таковым по своей сути. Я помню шум бумаги в моих дрожащих и вспотевших руках, когда объяснял мистеру Хайду суть своих экспериментов.
В конце моего доклада он задал мне вопрос: «Был ли ты прав насчёт своей теории?»
Тогда я уже знал ответ. И я рассказал ему, что был одновременно и прав и нет. Сначала я думал, что каждая улитка двигается каждый день по своей траектории и на одинаковую дистанцию. В этом отношении я оказался не прав. Но я был прав в другом: у каждой улитки был свой отличный стиль движения. Джоанн, например, всегда ползала по зубчатому пути, в то время как Морис преодолевала расстояния по прямой.
Мистер Хайд спросил меня: почему так происходит, на что я ответил ему как типичный учёный: мне нужно продолжить исследования. Моя первоначальная попытка провести исследования в спальне не удалась, так как улитки стали кормом для кошки. Я предположил, что стиль передвижения генетически запрограммирован в их мозгах. Без сомнения, смущённый мальчиком с улитками и крайне высоким IQ, мистер Хайд допустил меня до обучения в школе Святого Павла. Позже я был награждён призом школы «Smee» в науке и стал самым молодым мальчиком, который получал его когда-либо.
