Это не было шуткой, поэтому Эрис не засмеялась. Она молча смотрела, как он встает с табуретки и идет в окну. Высоко в небе пели жаворонки. Когда Симон уезжал в Люсел-Лор, на острове было жарко, но теперь стало холоднее: в воздухе ощущался намек на смену времени года. Только это и бывало на Кроуте - намек на осень. Симону хотелось уйти из дворца, лечь с Эрис под деревом и наблюдать за облаками, как это делают дети. Ему хотелось оказаться где-нибудь далеко, перестать быть главным подчиненным Бьяджио. Ему хотелось стать нормальным человеком.
- Я меняюсь, - прошептал он.
Эрис тихо подошла сзади и взяла его за руку, но Симон продолжал смотреть на открывающийся из окна вид.
- Ты устал, любимый, - быстро сказала она. - Отдохни. Приходи ко мне сегодня ночью, если захочешь. Или не приходи, а просто выспись.
Симон тихо засмеялся.
- Ты меня не слушаешь. Я меняюсь, Эрис. Я уже не уверен, что я здесь ко двору. Господин изменился. Он думает только о мести. Это снадобье довело его до безумия. И мы все - пленники его сумасшествия.
- Не говори такие вещи! - предостерегла его Эрис. - Тебя могут услышать.
- Это не имеет значения. Все знают, что Бьяджио сошел с ума. Ты знаешь, что он приказал мне выкрасть из Люсел-Лора человека? Я привез его сюда. Саврос всю ночь пытал его, чтобы узнать, где Вэнтран.
Эрис побледнела.
- И что с ним стало?
- Я его убил, - ответил Симон. - Пришлось. Саврос стал с ним забавляться. Это было тошнотворно. Мне пришлось положить этому конец.
- Ты был к нему милосерден, - прошептала Эрис. - Видишь? Ты хороший человек, любимый.
- Хороший? - насмешливо переспросил Симон. - Я - Рошанн. Среди Рошаннов нет хороших людей. А если я хороший, тогда мне среди них не место.
Она взяла его за руку. В ее зеленых глазах было бесконечное прощение.
- Ты делаешь то, что должен, так же, как я. Мы принадлежим ему. Идти против него - значит умереть. Симон притворился, будто согласен с нею.
- Ты права, - сказал он, надеясь закончить этот разговор. - Мне на корабле было плохо. Это вывело меня из равновесия. - Он поцеловал ей руку. - Извини, что я так с тобой здороваюсь. Обещаю, что этой ночью я буду совсем другим.
- Не приходи, если не хочешь, - мягко проговорила она. - Или если тебе кажется, что господин будет недоволен. Я пойму.
- Я приду, - ответил Симон. Он осторожно выпустил ее руку. - Жди меня в полночь у садовой стены. А теперь занимайся. Бьяджио был бы недоволен, если бы я помешал тебе работать.
