- Есть ребенок, - быстро проговорил он. - Девочка. Она от Вэнтрана. Бьяджио ахнул.
- Ребенок? У Шакала дочь?
- Если верить тому трийцу - то да. Она живет с ним в цитадели. Но, кажется, ее редко видят. Возможно, Вэнтран действительно по-прежнему вас боится. Кажется, этот триец понял, что я там делаю. Я понял это по его глазам, когда захватил его в плен.
Бьяджио засмеялся и захлопал в ладоши:
- Превосходно! Ребенок! Лучшего и желать было нельзя! Захватить ее... Вот это была бы боль, правда, Симон? Это было бы великолепно!
Именно такого предложения Симон и ожидал.
- Только если до нее можно было бы добраться, господин. Но мне кажется, что это маловероятно. Если она в крепости, то ее наверняка бдительно охраняют. Лучше нам просто убить Вэнтрана. Если он отправится на охоту или...
- Нет! - резко ответил Бьяджио. - Это не боль, Симон. Это не потеря. Когда Вэнтран предал Аркуса, он приговорил его к смерти. И он отнял Аркуса у меня. Я любил Аркуса. Я уже никогда не буду прежним. И Нар тоже. - Граф с отвращением отвел взгляд. - Ты меня разочаровал.
- Простите меня, - тихо попросил Симон, поспешно вкладывая руку в руку Бьяджио. - Я знаю, как вы скорбите, господин. Смерть императора по-прежнему причиняет боль нам всем. Я просто хотел предложить такую месть, которая кажется мне осуществимой. Захватить его дочь или жену...
- Будет единственной достойной местью, - закончил вместо него граф. Он должен страдать так же, как страдал я. Я отниму у него все самое дорогое, как он отнял у меня Аркуса. - Бьяджио больно сжал пальцы Симона. Молю тебя, друг мой: пойми меня! Я здесь один, если не считать тебя. Остальные меня не знают. Они следуют за мной из одного только честолюбия. Но мне нужна твоя преданность, Симон.
- Она всегда ваша, господин, - ответил Симон. - Вы знаете, что я вам верен. Рошанны всегда будут с вами.
И это была правда. Хотя Симон не был уверен в собственной верности, множество других членов тайного общества Бьяджио были рассеяны по всей расколовшейся империи. Бьяджио создал их из праха ферм Кроута, использовал их для того, чтобы свергнуть собственного отца, а потом - чтобы служить императору. Что бы ни стало с Бьяджио и его планами на трон, Рошанны всегда будут принадлежать ему. Он был их основателем, их богом, их маяком. Бьяджио был жизнью Рошаннов, и его агенты его обожали.
- Не надо думать о смерти Аркуса, господин, - попробовал утешить его Симон. - Думайте о другом. Вы нужны нам. Вы нужны Нару. Только вы способны воссоздать империю.
