— Целест!!
— Прости, — он юркнул к невозмутимому Рони. Пихнул в бок: — Мог бы вступиться за уставшего меня.
— Но ты правда грязный. — Рони с готовностью подвинулся на холодном полу. Элоиза кинулась к ним с видом гарпии, матово блеснули крашенные персиковым лаком ногти.
— Еще раз… глаза выцарапаю. И плевать, что ты колдун!
Вербена наблюдала за сценой сначала молчаливо,
а потом хихикнула. Закрыла ладонью рот и нос, словно стесняясь смешливости, потом робко моргнула покровительнице: можно? Элоиза махнула рукой, мол, что с него возьмешь.
— У меня котяра был, рыжий, как ты, — сообщила Вербена Целесту. — Вечно облазает все кусты и лужи, а потом в кровать лезет… слышь, а у вас тут круто. Лучше, чем…
Мелькнула грозовым облаком тоска, но Вербена отогнала ее — с заметным усилием; однако маленькая танцовщица смирилась с тем, с чем все равно пришлось бы. Хорошо, что она ребенок, подумалось Целесту, дети принимают боль легко — будто сбитые коленки, а потом встают, отряхиваются и идут дальше.
А еще Вербена вырастет красивой. Обязательно вырастет… Целест не позволит Гомеопатам замучить ее. Элоиза поможет укрыть девочку.
— Лучше, чем в кибитке, — закончила Вербена. С ее волос, лаково-блестящих от воды, оседали капли, и тускло мерцала заколка. — Спасибо тебе, Целест.
И она со знакомой уже грацией опустилась на колени перед воином, поцеловала в щеку — точно клюнул птенец, и вернулась к Элоизе. Целест открыл рот, медленно прикоснулся к месту поцелуя.
— Н-не за что…
— Марш в ванную! — Элоиза притянула девочку к себе. Целесту жест напомнил далекое детство, когда он был уже обреченным, но еще не Магнитом; львиная доля игрушек доставалась «жертвенному агнцу», а Элоиза отнимала и прятала.
«Пускай».
— Возьмешь одежду в шкафу. Твоему другу… — Элоиза смерила оценивающим взглядом невысокую округлую фигуру Рони, — хм… кажется, кто-то из слуг оставлял… — Она закопалась в платяной шкаф, покрытый резьбой, словно экзотическими татуировками, и голос оттуда доносился гулко, как из пещеры. Разноцветные тряпки летели на пол одна за другой, Рони отшатывался от интимных предметов туалета, будто в него метили горящими углями. Зато Вербена подняла за полупрозрачную лямку кружевной бюстгальтер, слегка потянула, и кружева обзавелись дыркой, дизайнерами не намеченной.
— Прикольно… мальчики, вам нравится?
Рони высунулся в окно, точно ничего интереснее облачного неба цвета молочного шоколада не существовало.
«Меня бы уже убили», — отметил Целест, скаля зубы на манер коня на скачках.
