Правда, передо мной сидело не животное, а практически человек — если не обращать внимания на слишком длинные уши, бледноватую кожу странного жёлто — голубого оттенка и чуть нестандартные черты лица. И самая беда, что этот человек являлся ещё и женщиной, молодой, красивой, и, самое ужасное — находящейся в полной моей власти. Осознание этого постепенно полностью поглотило мой разум, сбив с мыслей и заставив, наконец, замолчать. И впервые за всё время я уловил в глазах пленницы какой‑то намёк на страх — видимо, что‑то такое изменилось в выражении моего лица.
Встав со стула, я опустился на ковёр рядом с эльфийкой, почти вплотную. Та попыталась отодвинуться, но попробуй это сделай, со связанными руками и ногами, да ещё и когда здоровенный мужик мешает… Поняв, что деваться некуда, девушка изменила тактику: извернувшись, впилась в мою руку своими острыми зубками. Это оказалось очень неожиданным и весьма болезненным, мерзавка едва не вырвала целый кусок мяса из меня, насилу вырвался. Пришлось подбирать кляп и водворять‑таки обратно на законное место, после недолгой борьбы. Всё же, звериная ловкость и нечеловеческая скорость уступают грубой силе, когда нету возможности от неё никуда деваться (и при сковывающих движения верёвках, конечно же).
А дальше, обезопасившись от дальнейших посягательств и почувствовав себя наконец свободно, я занялся собственно зарабатыванием нового титула. Ситуация, понятное дело, была пикантная — не совру, если скажу, что раньше в подобном не приходилось участвовать. Связанная по рукам и ногам красивая девушка, с идеальной фигурой, в жутко сексапильном наряде — гейм — дизайнеры «Земель» явно постарались: чего стоили хотя бы одни обтягивающие сапоги — чулки, выше колена, из какой‑то гибкой и эластичной материи, с каблучками, и крепящиеся подвязками к поясу… Кому в своём уме придёт в голову мысль ходить в подобном, я, если честно, не знаю, таким прдеметам гардероба место только в стрип — барах. И, кстати, снимать их я так и не стал — пришлось бы ноги развязывать, а это казалось шибко рискованным мероприятием.
Правда, жестокого насильника из меня не вышло. Ну не фанат я всех этих садов — мазов, синяков на женском теле, кровавых следов, да и вообще насилия. Не скажу, что ангел, грешков выше крыши, да и женщин бил, но то — не для удовольствия всё происходило. Помнится, по молодости, со своей зазнобой студенческих времён дрались только так. Ментов конечно не вызывали, но как‑то бабуля забежала в комнату, когда тумбочку своротили, поглядеть, чего же такое твориться. А мы душили друг друга как раз, ну бывает, со стороны, наверное, как дикая страсть смотрелось…
