— Зато он «ебаться» не писал...
— ...Что?... А, да, Маш, верно... слова fuck у Набокова нету, конечно. Секундочку, проверю... Да. Nor even swive. Ну... простим угрюмца, был аристократ всё-таки... Я о другом, что... как видите, никакая гениальность не спасает от таких вот обвалов, сползаний. Как в фэнтази — инфляция всемогущества...
— Так ведь он же выдумывал. Писал из головы... эти-то сюжеты? В реальности-то у него ничего ж такого не было? Ну и вот... без твердой опоры... сполз, в итоге.
— Ну да... но это неважно, в каком-то смысле мы всё из головы пишем, откуда ещё... Здесь просто неизбежная логика творчества: нельзя повторяться, каждый раз надо идти дальше, где ещё не бывал... А вот в этой именно теме «идти дальше» — эквивалентно... простому соитию, которое именно идёт дальше, неостановимо к оргазму, и всё. И которое изобразить — будет мастурбация и ничего больше. Во всяком случае, не литература никак...
— А мастурбация не секс, что ли?
— Ну... секс, конечно, но я же говорю — не литература. Провал.
— Нет, погоди, это важно, мне кажется... То есть такой закон, да, что нельзя одно только счастье, надо обязательно облом? На каждого героя злодей?
— Ну... примерно, да, а разве...
— Не, Андрюш, это фигня, извини меня конечно. У искусства никаких нету законов, кроме тех, что мы... нет, даже не так: кроме одного закона: торкать должно. Торкать, и всё! А как и чем, неважно. Как в биологии, собственно: выжить и оставить потомство, а уж тушкой или чучелом... Работает усложнение — будем усложняться, в других условиях лучше проще — пожалуйста, деградируем докуда можно. И в искусстве: работает с моралью, торкает — будем сочинять с моралью...
— А сейчас что, мораль не работает уже?
— Да почему сразу... работает вполне себе, современная. Людям же приходится по-прежнему такие вопросы решать, даже и сложнее чем раньше... они хотят про это читать и писать, и смотреть. Торкает исправно. Но появляются и новые вещи, которые по-новому торкают. По-другому совсем. Вот ответь мне, почему для тебя мастурбация сейчас было ругательное?
— Да не ругательное! Просто одно дело литература, а...
— Нет, ты ругался всё-таки. Потому что — нет, я же понимаю прекрасно — представить, как Набоков этим занимается... фу, да? А собственно, почему? Потому что он немолодой мужик? А была бы молодая девчонка, совсем другие чувства?
— Катя, погоди, ну при чем тут чувства...
— Да как это при чем! Чувства ж это и есть торканье, будь то литература или что угодно. Нам просто неприятно, когда мы видим, что кому-то хорошо... Смущение, неловкость... противно... Но стой, опять же не всегда, хм-м... а давай посмотрим когда...
