Пробудиться пришлось затемно — подняла тревогу береговая сторожа.
— Никак кто-то по нашему мосту крадётся...
Иван Иванович прислушался: мерно постукивали накатанные мостовщиками брёвна, значит, всё-таки неплотно уложены, а может, это столь тихо в лесу, что и лёгкое касание слышно. Рассмотреть ничего невозможно. Где лес, где река, где небо? Темень непроницаемая.
Дружинники взяли на изготовку копья, Иван Иванович и Константин Ростовский осторожно, стараясь не звякнуть, извлекли из ножен мечи. Какая-то возня поднялась, что-то (или кто-то) плюхнулось в воду. Тут же и вопль:
— Помоги-ите!
— A-а, попался, вражина! — это уж ликующий возглас сторожи.
— Свои мы, свои, православные!
— Счас поглядим, можа, обрезанцы вы жидовские али басурмане.
— Свои мы, свои, каки басурмане!
Запылали смоляные факелы, при их свете предстали два испуганных, вымокших и продрогших мужика.
— Из Бежецкой Падины мы... Говор-от услышали родной, за подмогой пришли.
— Из каких таких Падин? Из Бежецкого Верха, что ли? — Хвост бывал в этих местах и знал, кажется, каждый починок.
— Из его, из его, из Верху!
— И чьи же вы?
— Бежецкие, стало быть.
— Чьему боярину служите? Тверскому?
— A-а, вона што... Сами уж не ведаем. Были и тверскими мы, и новгородскими, а нынче, кабыть, к московскому князю прислонились... Так покойный наш дьякон толковал.
— Давно ли покойником стал?
— Да вот-вот, повечеру. Литва поганая налетела, всех посекли, и дьякона тож... Пограбили всё, ни рога, ни куряти не оставили.
— Так-таки всех посекли? — усомнился Хвост. — За что же?
— Ну, не всех, а токмо тех, кто добро своё не отдавал. А литовцы-то до того поганые, застрелят стрелой, а потом стрелу-то эту вынимут из убиенного и обратно суют себе в колчан либо другого кого стрелят.
— Народец хозяйственный, знаем... И много их?
— Куды меньше, чем вас.
— Где они?
— Подались в сторону Весь-Егонска и Устюжны, однако возвернулись и прямо возле озера становище разбили.
— Какого озера, где?
— Бежецко-озеро, вот оно, рядом, туточки. Пьяным-пьяны все, в лёжку лежат. Мы-то с Ерёмкой сбегли и вас заприметили, сразу смикитили, что от московского князя вы, а то кто ещё за нас заступится.
— Озеро длинное? Узкое? А к Бежецку расширяется, так? — допытывался Хвост.
— Так, так, твоя правда, господин!
— Я знаю те места. Это не туточки, вёрст пять отсюда, не меньше. А зачем же вы через наш мост полезли? Как на том берегу очутились?
