(28) "Азбука социальных наук" была уничтожена русским правительством. Экземпляр, который хранится у меня, наглядно повествует о том, как книга была уничтожена: обугленные почерневшие края страниц хранят следы огня, но огонь не сжигает человеческой мысли, и с особенным чувством читаешь заключительные строки этой книги:
"...заслуга современной европейской цивилизации, по сравнению с предшествующими, будет равняться если не нулю, то величине очень близкой к ничтожеству - она точно так же, как и ее предшественницы, не учит людей жить создающею солидарность между ними мировою жизнью, она не развивает в них той силы, которая для каждого человека может сделаться источником наибольшего счастья; между тем до тех пор, пока люди этому не научатся, они не будут исполнять своего назначения и будут только уменьшать и собственное свое, и чужое счастье".
Огонь не испепелил этих пророческих строк, и книга Флеровского закономерно стоит на моей книжной полке рядом с другой, тоже сожженной книгой - "Право естественное" Александра Куницына, вышедшей в 1818 году. Куницын был одним из любимых учителей А. С. Пушкина и его товарищей в Царскосельском лицее. Пушкин, на формирование воззрений которого оказал влияние Куницын, вспоминает о нем в одном из самых проникновенных своих стихотворений, посвященном лицейской годовщине:
Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена...
Обе части "Права естественного", в которых Куницын резко высказывался против тирании и провозглашал право граждан сопротивляться угнетению, были изъяты и уничтожены правительством, а Куницын отстранен от преподавания в лицее.
"Властелин не может употреблять для того средства не совместные со свободою и честью граждан... Ни один из подданных не может принять такого поручения, которой противно свободе его сограждан... Распри народов по праву независимости должны быть решены самими народами; потому на заключение мира между воюющими Державами никакой другой народ не может иметь самопроизвольного (30) влияния" - и многое еще другое хотелось бы выписать из этой сожженной книги, которую держал, может быть, в руках Пушкин.
В русском языке есть устаревшее слово "страстотерпец". В буквальном смысле оно означает - мученик, в переносном - человек, готовый ко всем испытаниям во имя поставленной перед собой цели. К числу таких страстотерпцев можно отнести оригинального, забытого ныне писателя прошлого века - Ивана Гавриловича Прыжова. Обвиненный по нечаевскому делу, Прыжов был отправлен отбывать каторгу на Петровский железоделательный завод в Забайкалье, пробыл там почти десять лет и вскоре, выйдя на поселение, умер. Но мученической была и вся писательская жизнь Прыжова, полная неудач, нищеты, отчаяния, разочарования; статьи и книги Прыжова трудно печатались, найти их ныне почти невозможно.
