А доктор Пражма пожимает плечами. «Как у Зорича уживается военный человек со школьным учителем?»- удивляется он. Несмотря на это, доктор Пражма испытывает к командиру отряда большое уважение, смешанное (даже себе не признается в этом) с каким-то странным чувством не то сыновней нежности (хотя Зорич младше его), не то с восторженностью, скорее подобающей гимназистам, а не доктору права. «Хороший человек Зорич — вот и все!» — решает Франтишек Пражма и ставит на этом точку, так как. в землянку врывается Вануш.
— Товарищ майор, наши бомбят немцев!
— Должно быть, поздравляют с Новым годом,- говорит Зорич, и ему радостно при мысли, что это его отряд дал цели и в Топольчанах и в Злате Моравце. И кажется Александру Пантелеймоновичу, что вовсе не он в тылу у немцев и не они грозят ему уничтожением, а, напротив, он вместе с полками и дивизиями 2-го Украинского неотвратимо наступает на врага.
Все торопятся на свежий воздух, и кажется, что звездная россыпь в темном небе отражается на снегу, которым укрыты горы, нависающие над лагерем с северо-востока, и широкая равнина с другой, юго-западной стороны, где далеко внизу несет свои быстрые воды Нитра. И долго Зорич, Франтишек Пражма, Волостнов, Сукасьян и другие партизаны, бросившие землянки ради великолепного зрелища, любуются фонарями, повисшими между небом и землей. Их много — этих ярких шаров, сброшенных советскими самолетами для освещения целей, и отсюда они кажутся праздничной иллюминацией.
Дополнительной разведкой было установлено, что в новогоднюю ночь группа Якова Баштового сорвала перевозки по военной дороге не менее чем на сутки. Паровоз так и остался лежать на боку как живое свидетельство партизанской удачи. Видно, у немцев не было технических средств для подъема поврежденного гиганта. Три вагона сошли с рельсов, от двух остались остовы с погнутыми ребрами. Хотя язык шифра вынуждает к предельной ясности, присущей таблице умножения, Ниночка Чопорова расписывает «новогодний подарочек», как требует ее взволнованное сердце. Вместо Нестора за столом, сколоченным партизанскими плотниками, рядом с радисткой сидит Таня Каширина. Она утверждает, что навыки филолога якобы способствуют быстрейшему усвоению шифровальной работы. Но сегодня она доставляет Тане особое удовольствие. Впервые после гибели Нестора Таня Каширина испытывает непередаваемое чувство удовлетворения, помогая Ниночке превращать донесение о новогодней диверсии в строчки бесчисленных цифр.
