В той, Зинкиной, книге с веточкой и штыком еще не было этих слов. Они были написаны позже. А в этой, пронесенной майором Зоричем сквозь пламя военных лет, замечательные строки были пробиты разрывной пулей. Эта книга как бы олицетворяла бессилие смерти перед жизнью, посвященной высоким и прекрасным идеалам.
Он обращался к этой книге не только в часы досуга, но и в минуты глубоких раздумий и тревог, как жаждущий, приникающий к живительному источнику. Не раз видели эту книгу в руках майора и во время душевных бесед с молодыми партизанами. К такой беседе он и сейчас готовился. И всякий раз вновь оживали вырванные металлом строки и опять звали в бой за жизнь.
— Да, самое дорогое у человека — это жизнь, — не то читал на память, не то от себя говорил майор, глядя в молодые лица партизан. — Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества…
Сейчас, когда солдаты, ровесники Павки Корчагина, не щадя жизни и сил, очищают землю от фашистской погани, эти слова имеют особый смысл и приобретают необычную силу, размышлял Александр Пантелеймонович после ухода Тани Кашириной, сидя с книгой в руках. Совсем по-новому складываются отношения не только между отдельными людьми, но и между целыми народами. Разве не служит примером этому хотя бы наша дружба с чехами и словаками? Нет силы, которая могла бы расторгнуть эту дружбу, скрепленную кровью и пронизанную светом подлинного гуманизма.
Так думал майор Зорич, и перед ним вставали во весь рост люди его отряда. Таня Каширина говорит, что убьет барона Клаувица: пепел матери стучит в ее сердце. «Пепел миллионов сожженных и убитых стучит в наши сердца, — подумал майор Зорич, — пепел наших городов и сел. Вот откуда берутся у людей силы, и ничто не может их сломить. Что смерть перед жизнью, отданной самому прекрасному?» — и майор, считавший, что он очерствел от всех военных невзгод, почувствовал отеческую нежность к девушке, которой предстояло вскоре единоборство со смертью.
ПОХИЩЕНИЕ МАЙОРА КЛАУВИЦА
Злате Моравце — важный узел шоссейных и железных дорог. На тесных улочках с крошечными магазинами весь день толпятся немецкие солдаты. А по вечерам город затихает, и тогда начинается шумное, пьяное веселье в ресторане. Здесь «штаб-квартира» офицеров-фронтовиков. Завтра или через неделю им возвращаться на фронт, и опять придется жрать консервы и кашу из походной кухни, мерзнуть в снегу и переходить вброд незамерзающие горные реки, чтобы, наконец, сложить голову под безыменным крестом. Нет, сегодняшний день — наш, если есть хорошая выпивка и есть хорошие девчонки, с которыми можно переспать и опять напиться. Офицеры, кутившие в ресторане Злате Моравце, хотели забыть тысячи километров пройденных дорог, холодные и кровавые дни под чужим небом.
