— Дело прошлое, говорят, ты не бухаешь.
— Правильно говорят, но сегодня врежу. До хаты трезвый не пойду. Перед женой стыдно, наверное, не поверит, что я столько капусты срубил.
Утром у Святого трещала голова. Собираясь на работу, он виновато смотрел на Ленку, а она упорно не замечала его.
— Извини, красивая.
— За что?
— Ты ведь понимаешь, за что. Денег мало принес, да еще и нажрался, как собака.
— Деньги тут не причем — жена устало опустилась на диван и закрыла лицо ладонями, Я почти всю ночь» не спала, проплакала и детей ты напугал… Они тебя никогда таким не видели. Ты почему вчера так напился? Про нас — то немножко помни.
— Муть в душе бродила, вот и хлебнул.
Тебе одному нехорошо было, и ты нашел способ поправить настроение, а мы тебя как увидели пьяным, так нам троим плохо стало, это нормально?
Олег присел рядом с Леной и обнял ее вздрагивающие плечи.
— Не дурак, понял. Вытирай слезы.
***
Уже год Святой шоферил в передовой бригаде и на новом «БЕЛАЗе». Он стал прилично зарабатывать и полегоньку обставлял квартиру. Устроив Игорешку в ясли, Лена пошла работать в Управление горно-обогатительного комбината. Максим без натяга закончил первый класс. Все дерьмовое в жизни семьи незаметно рассасывалось. Сегодня на пахоту Олег вышел в третью смену.
— Я только заехал, стартер сгорел, — встретил его чумазый Костя в ремонтном боксе — кое-где проводку заменил, а эту балбешку не успел скинуть. Отпустишь меня к любимой Люсе или помочь тебе?
— Вали, Кот, дрыхни. Остальное я сам доделаю.
— Ну ладно, до завтра.
Он направился в душ, посвистывая сонным голубям, нахохлившимся под крышей на фермах перекрытия, а его напарник — в слесарку.
— Привет, мужики.
— Здорово, коль не шутишь.
— Подмогните стартер снять.
— Заява есть? — оторвался от замызганных карт бугор.
— Обязательно.
— Иди откручивай, пока мы банк мылим, потом шумнешь меня.
Взяв гаечные ключи и пассатижи, Святой полез под машину. Втиснув тело между двигателем и передним правым колесом, он, подсвечивая себе переноской, освободил от хомутов длинный, чугунный корпус стартера. Затем забрался на балку и, неудобно убрав под себя ноги, стал смотреть, от чего произошло замыкание, надеясь провести ремонт на месте. Видимо, от неосторожного прикосновения, тяжкая болванка нехотя скользнула из своего гнезда и придавила Олега. В спину больно врезалась тормозная камера. Груз на груди не давал дышать. Понимал, что нужно как-то выбираться, он напряг последние силы, передвинув ногу чуть в сторону, вместе с тяжелой ношей упал на бетонный в масляных разводах пол. Через тридцать минут его положили на операционный стол и, только когда за окном палаты стали рассеиваться ночные сумерки, Святой, наконец, забылся в больном сне…
