После того, как попала в автомобильную аварию, мать Святого часто болела и почти никогда и никуда не выбиралась из дому, но недели за две до Нового года навестила сына. Посмотрела, как живут молодые, и предложила праздник провести вместе, а заодно и обсудить размен квартиры.
— Куда нам с отцом четыре комнаты. Этот вечер Олег с Леной только и говорили о новом жилье.
— Завтра заедешь ко мне на работу и попросишь девчонок объявлений побольше напечатать, а потом крутиться по городу будешь и расклеешь.
— Не торопи, Новый год справим и займемся.
— Ты соображаешь, что бормочешь, — возмутилась жена — делай, что тебе говорят?
— Все, все — сдался Святой.
Утром он был у родителей.
— Мать, где Эдька?
— В спальне у себя, на гитаре тренькает.
— Кликни его, а? Раздеваться неохота.
— Шуруй на кухню, — пошла та за младшим сыном — чай стынет, пока не поедите, не отпущу.
— Сыт я, мамуля, а Эдька позже намолотится, мы с ним весь день мандарины по магазинам развозить будем.
Брат, услышав голос Олега, засунул семиструнку в чехол и выскочил в прихожую.
— Здорово!
— Привет, музыкант, если желание покататься есть, собирайся.
— Я мигом, — кинулся он на кухню и, схватив здоровый кусок батона, намазанный сливочным маслом, стал одеваться.
— Может, научишь меня «газоном» управлять?
— Не вздумай его за руль посадить.
— Не волнуйся, мать, не расшибемся, открыл дверь на лестничную площадку Святой, — догоняй.
Через час братья подъехали к товарной секции, с которой грузили машины. Спятив грузовик откинутым задним бортом к растворенному входу вагона, Олег полез в кузов к принимающему мандарины товароведу, поминутно прикладывающемуся к бутылке водки.
— Сопьешься, Николай Ефимыч.
— Предпочитаю от белой горячки загнуться, чем от холода. Почему подзадержался?
— Колесо проколол.
— От этого никуда не денешься, — посочувствовал ему Ефимыч, выписывая накладные на груз.
— Смотри, не пропадай никуда, до темноты еще хоть парочку рейсов сделай, а то я околею тут, если ночевать придется.
— Ладно, старый, договорились.
Выехав за территорию базы, Святой загнал «газик» в небольшой глухой тупик. Кругом на укатанном в саже кочегарок снегу, валялись порванные коробки и пустые ящики.
— Зачем мы сюда?
— Мандарины хочешь? — в свою очередь спросил Олег, доставая из-за спинки сиденья мешок.
— Конечно.
— Нет проблем, двигай за мной.
— Далеко?
— В кузов, только шустро, а то поморозим нежные дары вьетнамских братьев.
— Тебе за это ничего не будет? — поинтересовался Эдька, следя за тем, как старший брат, осторожно, чтобы не сломать дощечки, вскрывал ящик.
