— Ништяк.
— Каким ты был, таким и остался — не удивился Генка, в одно слово полжизни впер. Пошли ко мне, если никуда не торопишься — жрать охота. Наташка пельменей сварганит, потреплемся?
— Айда, согласился Святой — сколько тебе хоть годиков стукнуло?
— Двадцать пять.
— Десяточку отмотал?
— Пока девять, но это дело наживное, сам знаешь. Через те же кустики они вышли к проезжей части.
— Филки есть? — Олег вынул из кармана мятые рубли.
— На тачку до хаты твоей хватит, если там же обитаешься?
— Там — ответило, посмурнев, скуластое узкоглазое лицо Клима.
— Отец с матерью разбежались, и с новой своей клушей он с Читы куда-то свалил, а маманя почти сразу после этого богу душу отдала, теперь вдвоем с сестренкой кантуемся, помнишь ее?
Наташку, что ли? Конечно, ей, поди, сейчас лет восемнадцать?
Калитка древней одноэтажной деревяшки, в которой ютились две семьи, была незапертая. За трухлявыми досками покосившегося забора, разделяющего неухоженную ограду пополам, забесновалась учуявшая приятелей немецкая овчарка. На ее лай в пыльных стеклах окна мелькнула русая Наташкина челка, и сразу загремели кастрюли.
— Соседи от тебя собакой отгородились?
— Соседка — поправил его ухмыльнувшийся Генка — молодая, но курва конченная. Днем официанткой в кабаке наворачивает, а по ночам водочкой спекулирует. Четвертак за пузырь дерет, я у нее в первый же день двести «рябчиков» оставил, но телка шикарная, — закатил он глаза под лоб. Чего у этой змеи не отымешь, того не отымешь, седло вот такое — показал Клим руками, раздвинув их шире плеч, какая у соседки попа. Ножки от коренных зубов видимо растут и пазуха полная, никак деньги там таскает, потому что та-ких грудей у баб не бывает…
— Замолчи, балаболка, — оборвала его в открытую форточку застеснявшаяся сестра, — идите лучше в дом, пельмени закипают.
— Сейчас — отмахнулся от нее Генка и добавил для Святого:
— Холостая, между прочим. Познакомить?
— Одинокая, говоришь — на секунду задумался Олег — а где сейчас эта очаровашка?
— Наталья! — заорал Клим — золотую рыбу с соседнего двора не видала?
— Уплыла твоя мечта, — весело откликнулась сестра.
— Куда, не знаешь?
— На работу, куда же еще.
— Может, выхлопаем ее? — с ходу предложил Олег.
— Ну, ты даешь — крутанул восхищенно лысой башкой Генка — я прикидываю, как бы затянуть тебя на это дело грязное, а ты сам — с усам оказывается, только, чур, сначала похаваем.
Летом в жару рубать горячие пельмени вроде не подходяще, но делал это Клим с явным удовольствием. Святой маленькими глотками прямо из двух литрового пластмассового бидончика потягивал намерзшее за ночь в подвальном леднике вкусное молоко и понимающе смотрел на приятеля, который обыкновенных пельменей не хрястал несколько лет.
