В день, когда мне исполнилось двадцать лет, я стоял дневальным по роте. В наряд меня отправил командир отделения Ваха Хамхоев, с которым у меня был затяжной конфликт, закончившийся в конце концов огромными пиздюлями. Мне, конечно, а не ему, но это ладно. Ну вот, значит, где-то уже после отбоя пидарашу я взлётку (то есть мою полы в коридоре для построений), и тут вызывают меня срочно в штаб. Ну, я оправляюсь, застёгиваю крючок на горле и иду в штаб получать очередной какой-нибудь пизды (просто так же в штаб не вызывают, тем более срочно). А там сидят нарядчики — Вова, Витя и Марк Цынман, довольные страшно. Налили мне чаю, даже с сахаром и вручили мне подарок: пачку сигарет дюбек, которую купили в складчину. Вот вам крест — это был самый прекрасный подарок, полученный за всю скучную мою и неказистую жизнь.
Деревня. сентябрь. утро
Выключилось электричество. Решило попугать: что, мол, страшно? Тут тебе не город, тут можно и неделю, и месяц его обратно дожидаться.
Ну я поразмыслил.
Для освещения у меня есть керосиновая лампа.
Еду можно (и даже лучше) готовить на печке.
Продукты из холодильника легко спустить в подпол.
В фотоаппарате батареи хватает на полмесяца.
В телефоне — на два дня, да и хуй с ним, с этим телефоном, равно как и с интернетом. А больше у меня ничего электрического нету.
Электричество тут же испугалось своей ненужности и включилось обратно.
Пойду лучше сажать Зимний Чеснок, мне соседская бабушка подарила. Скоро ещё хрен для посадки прибудет. А Чёрную Редьку посажу уже весной. И будет тогда в моём дому всё хрен да полынь, что не может не радовать.
А вот ещё интересно.
Если высадить жёлтенькие цветочки по зелёной траве на площади в полгектара, так, чтобы получилось слово ХУЙ, смогут ли его прочесть в безоблачную погоду пассажиры пролетающих над нашим домом самолётов?
А то совсем я как-то уже позабыл, что когда-то был создан на радость людям.
Другая жизнь. профессор
Вот один мой знакомый профессор (самый, между прочим, настоящий) живёт неподалёку от французского города Лиона, хотя родился в Москве, и выращивает на своём участке картошку. Все знакомые этого профессора, не говоря уже про его соседей, узнав о таком нелепом факте, немедленно разводят руками: «Павлик! — говорят они (профессора зовут Павликом, хотя, может быть, во Франции он называется как-то иначе). — Ну на хрена, скажи, тебе вот тут во Франции понадобилось растить картошку? Растил бы, как все приличные люди, виноград, надавил бы из него вина и назвал своим именем. Ну или хотя бы лягушек — тебе бы никто слова не сказал. А картошку растить — это для профессора как-то даже позорно». «А? — отвечает профессор Павлик рассеянно. — Кроты вот заебали. Чем кротов выводят?»
