Она вспоминала минуту, когда ей пришлось приводить в чувства Ипполита, рухнувшего у нее на пороге: эта сцена покорила ее гораздо больше, чем любые слова и поступки. Пока он лежал без памяти, она приподняла его тяжелую голову, запустила пальцы в его густые волосы, ощутила упругость мускулов под футболкой, зачарованно погладила удивительно нежную кожу. Жизнь позволила ей дотронуться до мужчины, которого она страстно желала и который о том не подозревал, и она испытала мгновенный страх совершения недозволенного. Между тем он сам пришел к ней, вручил ей свое тело, которое теперь нуждалось в ее прикосновениях.
Открыв глаза, он сначала улыбнулся, потом забеспокоился:
— Простите меня. Я…
— Не волнуйтесь. Я тут.
Они взглянули друг на друга. И Патрисия поняла, что могла бы любить этого мужчину долго, она представила себе, как она заботится о нем и как однажды он умрет у нее на руках. В один миг она приняла все, что будет от него исходить. Как можно не довериться такому чувствительному любовнику, этому большому ребенку? Его беззащитность пленяла ее больше, чем его могучее телосложение… В эту минуту она без оглядки прилепила свою судьбу к судьбе Ипполита: до сих пор она желала его, теперь она его любила.
В четверг Альбана объявила матери, что собирается в субботу на вечеринку в Кнокке-ле-Зут в компании Квентина.
— Квентин? — удивилась Патрисия.
— Ну да, я же сто раз говорила тебе о нем! Мы уже месяц вместе.
Эту главную новость она сообщила сердитым тоном. Странное дело, мать кинулась к ней и с жаром обняла ее:
— Как я рада, дорогая!
Альбана была тронута, она растерянно молчала. Патрисия затараторила:
— Целый месяц, это же чудесно! Это… грандиозно!
Патрисия отправилась крутить педали на домашнем велотренажере, строя план: если Альбана не вернется в субботу вечером, можно пригласить Ипполита… И кто знает…
Красная как рак, она побила все прежние рекорды. Надо маневрировать осторожно. Мать и дочь поменялись местами: старшая, как подросток, скрывала свои сердечные дела и пыталась хитростью избавиться от мешающего ей присутствия дочери.
— Альбана, — спросила она в тот же вечер, — у кого в субботу будет вечеринка?
— У Зои, в Кнокке-ле-Зуте.
— Далеко. Кто привезет тебя?
— Сервана.
— Как жаль! Тебе придется уехать с вечеринки рано. А не остаться ли тебе ночевать у тети Матильды?
— У Матильды?
— Ну да. Ты же, случалось, ночевала у нее.
— Но ведь не после праздника.
— Послушай, ты выпьешь, натанцуешься, устанешь. И зачем тебе тащиться битый час на машине?
