— Знаете, леди Гринберг, я предпочел бы, чтобы вы не разбрасывали предметы своего нижнего белья у меня по кабинету, — пробормотал Эйзенхарт, со страдальческим видом разглядывая прошедшие с комнатой метаморфозы. — Так что с вами случилось? Брэмли сказал, вы попали под машину?
— Скорее наоборот, — успехнулась леди и повернулась ко мне. — Вы как раз вовремя, доктор, я никак не могу понять, как накладывать повязку одной рукой, — она продемонстрировала расшибленный в кровь локоть. — Не поможете?
Я собрал со стола бинты и попросил леди Гринберг пересесть к окну.
— Так что случилось? — повторил свой вопрос Эйзенхарт.
Леди Эвелин внимательно всмотрелась в его лицо.
— Кажется, меня пытались убить, — призналась она. — А еще у меня украли обручальное кольцо, — добавила она и тут же дернулась. — Доктор, неужели нельзя обойтись без йода?
Я посмотрел на ее руки. Действительно, старинное кольцо, хищно сверкавшее гранями бриллиантов при нашей предыдущей встрече, исчезло.
— Нельзя, если не хотите получить заражение крови, — я затянул повязку на ее руке и перешел к ногам, на которых и живого места не было. — Как вас так угораздило?
— Я бы тоже хотел это узнать. — добавил Эйзенхарт.
После заявления леди Гринберг он ненадолго забыл о своем неприязненном отношении к ней и даже принес чашку чая.
— У меня не будет никакого заражения! — запротестовала леди. — И я сама не знаю, что произошло. Последнее, что я помню — я шла по улице, и меня кто-то окликнул… После этого я очнулась в карете. В салоне никого не было, я дождалась подходящего момента и выскользнула из него.
— На полном ходу? — спросил Эйзенхарт, намекая на ее потрепанный вид.
— А что, мне надо было дождаться остановки? — возмутилась она. — Это была не больничная карета. И сомневаюсь, чтобы на козлах сидел какой-то милосердный незнакомец, решивший доставить меня к врачу.
— Но, скорее всего, все так и было. А вы вместо этого напридумывали себе страстей, — отмел ее сомнения Эйзенхарт.
— А кольцо?
Эйзенхарт фыркнул.
— Потеряли. Забыли утром надеть. Специально сняли, чтобы добавить вашей истории драматизма.
— Почему, что бы я вам ни рассказала, вы никогда не встанете на мою сторону, детектив? — поинтересовалась задетая его недоверием леди Гринберг.
— Потому что я вижу, что вы утаиваете от меня информацию.
— Если вы хотите, чтобы люди вам все рассказывали, вам стоило выбрать другую профессию. Психоаналитика, например, — едко заметила леди и подняла руки в пораженческом жесте. — Хорошо, хорошо. Клянусь своей душой отныне и во веки веков отвечать вам — и отвечать правду — на все вопросы кроме одного… нет, двух. А вы в качестве ответной услуги пообещаете не вести себя со мной так, словно я ваш личный враг, и доверять мне. Такой расклад вас устроит?
