Его понесло вдоль троса, как какую-нибудь высохшую простыню, на которую упали первые капли дождя. На мгновение у него мелькнула мысль — не ускорить ли собственное передвижение, перебирая руками трос, но тут он вспомнил, что находится в вакууме, а сие означало отсутствие силы трения, но при соприкосновении его перчаток с тросом трение неизбежно возникло бы и только замедлило бы его скольжение. Поэтому Дар летел вперед, раскинув руки в стороны, и вскоре даже начал испытывать наслаждение от полета.
А потом борт бурового катера вдруг оказался в опасной близости, и Дар в панике ухватился за трос, вспомнив о том, что вес-то он потерял, а вот массу — нет, а это означало, что инерция никуда не делась. Если он быстро не затормозит, то следующему, кто заскользит по тросу к буровому катеру, придется отскребать красивый и тонкий слой Мандры с борта, прежде чем этот счастливчик проникнет в люк. Визг импровизированных тормозов сотряс весь скафандр с головы до ног, а борт бурового катера был все ближе и ближе. В отчаянии Дар согнулся пополам, выставил вперед согнутые в коленях ноги и…
И ударился об обшивку с такой силой, что у него чуть зубы не вросли в десны. Но затем, когда он медленно и осторожно распрямился, обнаружил, что суставы у него по-прежнему работают, а те звездочки, что сверкают перед глазами, самые настоящие — это были пролетавшие мимо астероиды. Ему все-таки удалось добраться до цели — и он был цел и невредим! Дар произнес короткую, безмолвную благодарственную молитву и торопливо подтянулся к отверстию люка. Только тогда, когда он окончательно уверился в том, что ступни его коснулись прочного металла, он разжал одну руку, сжимавшую трос, и ухватился ею за край люка. Затем он разжал вторую руку, потянулся и оказался в такой замечательной безопасной темноте внутри люка. Локоть его больно ударился о защелку. Дар в раздражении стукнул по ней — и крышка люка за ним закрылась.
Темнота. Полная. Хоть глаз выколи.
Вот когда Дар узнал, что такое клаустрофобия. Ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не начать колотить кулаками по ближайшей стенке и вопить, чтобы его выпустили. «Это всего лишь люк, — уговаривал он себя. — Они просто не могут меня пропустить, пока шлюзовая камера не наполнится воздухом. Ждать всего несколько минут».
Однако ему показалось, что прошел целый час, хотя потом, когда все выяснилось, оказалось, что мучительное ожидание длилось всего-то сорок две секунды.
