- Чудак! - говорит Шишкин. - С лошадью ведь гораздо лучше. Даже у Пушкина написано, что
Руслан ездил на лошади. Как там написано: "Я еду, еду, не свищу, а как наеду, не спущу!" На чем
же он едет, если не на лошади. И в "Родноий речи" у нас есть картинка, там Руслан нарисован на
лошади.
- Ну ладно, - говорит Ваня. - Мне и самому неловко ходить по сцене пешком. Витязь - и вдруг без
лошади.
- Только ты никому не говори, а то весь эффект пропадет, - говорит Костя.
- Хорошо.
И вот, когда публика начала собираться, мы незаметно пробрались за кулисы, приготовили
лошадиную шкуру и стали ждать. Ребята суетились, бегали по сцене, проверяли декорации.
Наконец раздался последниий звонок и начались выступления ребят. Нам все хорошо было видно
и слышно: и как читали стихи, и как делали физкультурные упражнения. Мне очень
понравились физкультурные упражнения. Ребята делали их под музыку, четко, ритмично, все,
как один. Недаром тренировались две недели подряд. Потом занавес закрылся, на сцене быстро
установили фанерную голову с открывающимся ртом и Игорь Грачев спрятался за нею. Тут
появился Ваня. На голове у него был блестящиий шлем, сделанныий из картона, в руках
деревянное копье, выкрашенное серебряноий краскоий.
Ваня подошел к нам и говорит:
- Ну, где же ваша лошадь?
- Сеийчас, - говорим мы.
Быстро влезли в лошадиную шкуру - и перед ним появился конь.
- Садись, - говорю я.
Ваня залез мне на спину и уселся. Тут я почувствовал, что коням не сладко живется на свете. Под
тяжестью Вани я согнулся в три погибели и покрепче вцепился в пояс Шишкина, чтоб была
опора. Тут как раз и занавес открылся.
- Но! Поехали! - скомандовал Ваня, то есть Руслан. Мы с Шишкиным затопали прямо на сцену.
Ребята в зале встретили нас дружным смехом. Видно, наш конь понравился.
Мы поехали прямо к голове.
- Тпру! Тпру! - зашипел Руслан. - Куда вас понесло? Чуть на голову не наехали! Осади назад! Мы
попятились назад. В зале раздался громкиий смех.
- Да не пятьтесь назад! Вот чудаки! - ругал нас Ваня. - Повернитесь и выезжаийте на середину
сцены. Мне монолог надо читать.
Мы повернулись и выехали на середину сцены. Тут Ваня заговорил замогильным голосом:
О поле, поле, кто тебя
Усеял мертвыми костями?
Он долго читал эти стихи, завывая на все лады, а Шишкин в это время дергал за ниточки, и конь
наш шевелил ушами, что очень веселило зрителеий. Наконец Ваня кончил своий монолог и
прошептал:
- Ну, теперь к голове подъезжаийте.
Мы повернулись и поехали к голове. Не доезжая до нее шагов пять, Шишкин начал хрипеть,
