В княжестве Дмитрия Ивановича многое впервые в истории Руси происходило. Первая русская серебряная монета отбита — хоть на арабском языке и с ханским именем на одной стороне, однако со славянской вязью на обороте[11], первый каменный кремль возведен, первое завещание о единонаследии великокняжеского стола написано, первая победа над Ордой одержана, первая принародная казнь совершена…
А после той казни словно развязался мешок со злыми зельями! Митяй принял загадочную смерть в пути, и ходили слухи, что то ли задушили его спящего, то ли морской водой уморили, а разобраться, как на самом деле все произошло, так и не удалось. Враги в отместку за поражение на Воже разорили ни в чем не повинную Рязань. Умер младший брат Василия Семен: утром проснулся веселый, поел, поозоровал, но в обед вдруг слег, а вечером уж под образами покоился — почитай, и не видел жизни-то Семка. В Коломне рухнула совсем уж готовая, под купол подведенная церковь — ни с того ни с сего… Искали причину столь многих бед, думали: оттого, что в одну из ночей луна быстро погибла — затмилась, и мрак на землю опустился, зловещим знамением казалось, что два великих праздника — Христово Воскресение и Благовещение — на один день пришлись. Но все толки были забыты и беды показались малыми бедками, когда надвинулась на Русь истинная беда в лето от сотворения мира шесть тысяч восемьсот восемьдесят восьмое[12].
Глава IV. Братие, потягнем вкупе!
Битва эта по Четырнадцатому веку досталась русскому телу и русскому духу дороже, чем Бородино по Девятнадцатому. Таких битв не на одних нас, а на всю Европу в полтысячи лет выпадала одна. Эта битва была не княжеств, не государственных армий — битва материков.
А. Солженицын
1
Грозовая туча нашла от берегов Волги нежданно и негаданно — было в Москве на Ильин день безоблачно, весело: Тимофей Васильевич Вельяминов давал пир. Окольничий великого князя честью и богатством превосходил всех московских бояр. Из кремля на пристанище и в торговый посад дорога вела через нижние ворота, которые назывались Тимофеевскими — потому только, что поблизости великий воевода Тимофей Васильевич, по прозвщцу Волуй Окатьевич, изволил проживать. Хоромы у него были большие и светлые — многосрубные, с широкими окнами, украшенными резными косяками. Прислуживало на пиру много стольников и отроков в одеждах таких, какие иным боярам не зазорно на плечи накинуть. Кушанья подавались обильные и дорогие, питье подносилось благовонное — вина фряжские, заморские.
