Падре Анхель подтащил к гамаку стул.
- Его следует удалить, - сказал он.
Алькальд выплюнул соленую воду в ночной горшок.
- Легко сказать, - простонал он, все еще держа голову над горшком.
Падре Анхель понял его и вполголоса предложил:
- Хотите, поговорю от вашего имени с зубным врачом?
А потом, вдохнув побольше воздуха, набрался смелости и добавил:
- Он отнесется с пониманием.
- Как же! - огрызнулся алькальд. - Разорви его в клочья, он и тогда останется при своем мнении.
Падре Анхель глядел, как он идет к умывальнику. Алькальд открыл кран, подставил распухшую щеку под струю прохладной воды и с выражением блаженства на лице продержал ее так одну или две секунды, а потом разжевал таблетку болеутоляющего и, набрав в ладони воды из-под крана, плеснул себе в рот.
- Серьезно, - снова предложил падре, - я могу с ним поговорить.
Алькальд раздраженно передернул плечами.
- Делайте что хотите, падре.
Он лег на спину в гамак, заложил руки за голову и, закрыв глаза, часто, зло задышал. Боль стала утихать. Когда он снова открыл глаза, падре Анхель сидел рядом и молча на него смотрел.
- Что привело вас в сию обитель? - спросил алькальд.
- Сесар Монтеро, - без обиняков сказал падре. - Этот человек нуждается в исповеди.
- Он изолирован, - сказал алькальд. - Завтра, после первого же допроса, можете его исповедать. В понедельник нужно его отправить.
- Он уже сорок восемь часов... - начал падре.
- А я с этим зубом - две недели, - оборвал его алькальд.
В комнате, где уже начинали жужжать москиты, было темно. Падре Анхель посмотрел в окно и увидел, что над рекой плывет яркое розовое облако.
- А как его кормят?
Алькальд спрыгнул с гамака и закрыл балконную дверь.
- Я свой долг выполнил, - ответил он. - Он не хочет, чтобы беспокоили его жену, и в то же время не ест пищу из гостиницы.
Он стал опрыскивать комнату инсектицидом. Падре поискал в кармане платок, чтобы прикрыть нос, но вместо платка нащупал смятое письмо.
- Ой! - воскликнул он и начал разглаживать его пальцами.
Алькальд прервал опрыскивание. Падре зажал нос, но это не помогло: он чихнул два раза.
- Чихайте, падре, - сказал ему алькальд. И, улыбнувшись, добавил: - У нас демократия.
Падре Анхель тоже улыбнулся, а потом сказал, показывая запечатанный конверт:
- Забыл отправить.
Он нашел платок в рукаве и, по-прежнему думая о Сесаре Монтеро, высморкал раздраженный инсектицидом нос.
- Как будто его посадили на хлеб и воду, - сказал он.
