Чувствуя, как краснеют уши, она замолотила ладонями по чужому заду и задёргалась. В ответ послышалось что-то нелицеприятное и её сбросили вниз, придержав, правда, за талию.
Фыркая, как рассерженный ёжик, она выпрямилась и замерла, уставившись в знакомое лицо.
– Ты? Откуда?.. – Она упёрлась взглядом в узкий проход за плечами молодого человека и растерянно замолчала.
– И тебе – «Здравствуйте», – хмыкнул парень.
Света огляделась.
– Ничего не понимаю! Я была…я шла… – Она опять замолчала. В голове мелькали какие-то спутанные, обрывистые воспоминания: чёрные сгустки, Оксана с трэкинговой палкой наперевес, узкая пещера со светящимися стенами… – Где мы?
Аристарх обнял её за плечи.
– Вы с Оксаной искали Юлю, помнишь?
– Помню, – послушно сказала Света, с удовольствием прижавшись к надёжному, сильному плечу.
Она действительно вспомнила: и дурацкий поход на пик, и Ходилку, и пропажу Юльки, и свой спуск. И мелодию. И едва в голове зазвучали серебристые такты, перед глазами поплыли золотистые завитки, сплетаясь в сияющую вуаль с закручивающимися краями, янтарными струйками стекающими с уголков глаз. Во всяком случае, ощущение было именно таким.
Света испуганно вскинула руки, прижимая к глазам, и с ужасом увидела свои засветившиеся золотом ладони.
– Света! – раздался встревоженный голос Аристарха. Он отпустил девушку, поражённо уставившись на заволакивающую зелёные глаза золотистую вуаль, короткими выплесками янтарных капель брызжущую на точёные скулы, где они слипались между собой завитками-локонами. Эти завитки вытягивались вверх и в стороны, обрамляя лицо девушки, стекали вниз на плечи и дальше, к светящимся ладоням под невнятный ритмичный гул, пульсирующими волнами накатывающий на виски. Спустя несколько мгновений девичью фигурку окутал светлый ореол. Он густел, наливаясь золотом, время от времени роняя темнеющие до черноты янтарные клочья. Казалось, что они уплотняются, увеличиваются в объеме и разлетаются по сторонам, исчезая в окружающем сумраке.
Света чувствовала, как снова начинает растворяться в нарастающей мелодии, и забилась в окружающем золотом коконе. Судорожно размахивая слабеющими руками, она вдруг наткнулась на тёплую, жёсткую ладонь и вцепилась в неё. Та до хруста стиснула её пальцы, и Свету рванули в сторону от нарождавшихся песенных полотнищ, выдирая из золотистого ореола. Голова с глухим стуком ударилась о что-то твёрдое, прояснив болью сознание и приглушив мелодию.
