— Добро пожаловать в наш дом. Я рада, что вы здесь. Погода такая ужасная, и я боялась, что вам придется провести ночь в аэропорту. Или вас могли посадить где-то в Омске. Такое у нас случается.
— Когда прибыл самолет, снегопад был не таким уж сильным, — сказал Солдатов, — Он усилился потом, когда мы ехали в город. Сейчас, вероятно, люди прекратили работы на строительстве изб.
На лице его выразилось беспокойство, но он улыбнулся женщинам.
— Сначала я должен вас познакомить. Валентина, это Дайана Хильдер, доктор Хильдер. А это моя жена Валентина. Она тоже… — и он гордо улыбнулся, — доктор.
— Я предпочитаю быть просто Валентиной, — сказала русская. — А вас можно называть просто Дайаной?
— Пожалуйста, — ответила Дайана. — Она внимательно посмотрела на Валентину. Невысокая, хрупкая, молодая — не больше двадцати восьми лет. И лицо умное, мягкое, интеллигентное…
— Вы, должно быть, устали, — сказала Дайана, — ведь вам пришлось так много говорить по-английски.
— Вы очень добры. Но для нас это не представляет груда. Ведь мы почти все кончили школу № 2. Ту, где сегодня спят ваши друзья.
Она повернулась к мужу.
— Кто с ними в одной комнате?
— Санников и Скрипицин.
— Скрипицин? — поморщилась Валентина.
— А чем плох этот Скрипицин? — спросила Дайана. — Я не выходила из машины, так что понятия не имею, кто он.
— Однажды он спал у нас на даче, — сказала Валентина. — Он храпит. Ужасно. Это все равно, что спать рядом с ледоколом. Ваши друзья проведут сегодня плохую ночь.
— Только не эту, — сказала Дайана. Теперь, когда формальности были позади, она почувствовала странную усталость. Валентина встала.
— Конечно. Вы все устали. Идемте. Но сначала немного горячего молока и коньяка в него. После этого вы будете спать, как настоящий сибиряк. Солдатов говорит, что сибиряки не спят, а впадают в спячку.
Солдатов прошел за женщинами в гостиную. Лампа ярко осветила его и впервые Дайана поняла, какое у него серое, усталое, даже изможденное лицо. Он вытянул руку, и она, немного удивленная его жестом, взяла ее. Солдатов мягко пожал ее руку и сказал:
— Ложитесь спать… Завтра много работы…
— Бисмаллях ад рехман ар адим… — слова молитвы с трудом вылетали из распухшего горла Саида аль-Акруда. Голова его мерно касалась песка. Он поклонился последний раз, затем надвинул черно-голубую вуаль на лицо и нащупал пальцами небольшой сверточек возле шеи — там содержался один стих из Корана. Он взглянул на восток, пытаясь собраться с духом. Позади него умирала последняя голубизна пустынного неба — значит, скоро наступит темнота. В двухстах ярдах от глубокого колодца сидела на земле Зеноба — лицо ее выражало крайнюю степень несчастья. Сыновья — Хамиддин и Мухамед — лежали возле нее на холодеющем песке. Третий сын, маленький Ибрагим, положил голову ей на колени. Он лежал совсем неподвижно.
