Жертвами этого перераспределения земли остаются мелкие крестьяне, которых «обрабатывают» все, кто обогащается или спекулирует за их счет. Они упоминаются в отчете о посещении [111] крестьянских дворов, в нотариальных записях, в работе Ноэля дю Фая или в хронике сира де Кубервиля. В Парижском районе, как показывает М. Жакар, у крестьян нет ни капиталов, ни семян для посева, они вынуждены покупать часть продуктов для своего пропитания. Крестьяне страдают под непосильным бременем тальи и требований предводителей банд, как свидетельствует Блез де Монлюк. Сначала они теряют средства производства, рогатый скот и лошадей, конфискуемых для пропитания войск и обозов. Задавленные долгами, задушенные налогами и поборами, крестьянские общины продают общественное имущество, леса и пастбища. Затем происходит продажа частного имущества в соответствии с классической схемой: деньги или зерно дает в долг кто-нибудь из «сильных», либо происходит прямое отчуждение, обложение рентой движимого и недвижимого имущества, это имущество обременяется долгом, который теоретически можно выплатить, затем участки земли (parcelles) выставляются на продажу. Продажа осуществляется королевскими уполномоченными и проводится для того, чтобы погасить непомерно возросший долг. Более или менее защищены от наступления покупателей земли только менмортабли[14]. Крепостное право служит [112] для крестьянских земель щитом, в обмен на землю наблюдается начало освободительного движения. Природное право? Прежде всего это право войти в экономический цикл устойчивого имущества. Великая экономическая перемена того века состоит не в том, чтобы не быть больше «у себя дома», а в том, чтобы быть теперь рантье, арендатором земли, наемником (П. де Сен-Жакоб).
Судорожный ритм войн позволяет экономической жизни страны приходить в себя, одним — регистрировать продажи, другим — получать прибыли, а остальным — отправляться в город. Когда те, кто использует войну для наживы, насытятся, не становятся ли они наилучшими борцами за окончательный мир? Нельзя ли приложить к религиозным войнам слова Тэна о перераспределении собственности, высказанные им применительно к Французской революции?
Перед лицом этих опустошений, которые Ронсар[15] разоблачал с 1563 г, этих «узаконенных грабежей», зарегистрированных в канцеляриях судов и внесенных в их архивы, реакции крестьянства весьма разнообразны. Они укладываются в длинный список народных эмоций
