В теснинах гор: Повести | страница 11
— Садам! Что ты стоишь здесь под дождем? Да еще босиком. Как тебя мать выпустила сюда в такую погоду?
— У меня нет матери, — заикаясь, ответил Абдулатип. Зуб на зуб не попадал у него от холода и испуга.
— Вижу, дела у тебя неважные, браток, — сказал верховой. — Поднимайся‑ка ко мне. — Крепкими руками он поднял Абдулатипа и посадил перед собой на седло, накрыв мокрые плечи мальчика шершавой буркой. Ногам сразу стало тепло от боков лошади, Абдулатип согрелся. Приятно раскачиваясь в седле, он сквозь дремоту чувствовал, как стучат по бурке капли дождя, но теперь это даже успокаивало его, под буркой было тепло и сухо.
— Родителей, говоришь, нет? — сквозь сон услышал он голос путника.
— Отца дома нет, уехал. Мачеха одна.
— Да, незавидное твое положение, — сказал путник. — Но все же мужчине не подобает убегать из дому. Если вернется отец, будет, наверно, искать тебя.
— Он хороший, — признался Абдулатип. — А мачеха злющая и жадная. Как аздаха[7].
— Как аздаха, говоришь, — улыбнулся путник. — Смотри ж ты. Но все ж она мать тебе, нехорошо при посторонних говорить о ней плохо. А теперь слезай, приехали, — и он снял с его плеч бурку.
Только теперь Абдулатип заметил, что они приехали в крепость. У ворот стоял часовой. Он удивленно посмотрел на мальчика.
— Где ты этого героя подобрал, Сааду? — спросил часовой у путника.
— На дороге нашел. Вот вышел, говорит, с царством мачехи бороться.
— А! Я‑то думал — он за революцию приехал бороться к красным партизанам.
Абдулатип уже не раз слышал это слово — революция, но еще не понимал его смысла. Бедные произносили его с надеждой и гордостью, богатеи же из верхнего аула, торговец Дарбиш, владелец харчевни, и его мачеха Издаг — с раздражением и испугом. Чаще всего это слово Абдулатип слышал от отца Шамсулвара, лудильщика Нуруллы. Как‑то при нем Нурулла рассказывал о красных партизанах, об их командире Атаеве. Будто однажды Атаев приехал в свой родной аул и направился прямо в гости к своим бывшим недругам, богатеям этого аула. Те решили проучить гяура — большевика. Заперли ворота и спустили с цепей двух огромных волкодавов. Сидевшие за богатой трапезой гости приготовились к интересному зрелищу: вот сейчас псы разорвут большевика. Но Атаев не растерялся: ударом шашки разрубил одного волкодава, другому размозжил голову сапогом и вышел из этой переделки героем. Гости хозяина дивились храбрости красного гяура. Абдулатип представлял его высоким, как гора, и сильным, как лев. От голоса его содрогнутся скалы и рухнет вниз снежный обвал. И когда теперь Сааду сказал совсем просто: «Сначала зайдем к товарищу Атаеву», Абдулатип удивился и растерялся. Ребята в ауле говорили, что на лбу у Атаева — золотая звезда. Вот сейчас он увидит этого необыкновенного человека. Будет что рассказать ребятам в ауле — ведь каждый из них мечтал увидеть живого Атаева.