И вот, когда ветер взял многозначительную паузу, и газеты послушно легли пятнами рядом с побелевшими углами костей (когда привыкаешь уже не интересно, а в первые дни он постоянно спрашивал себя: каким же он был, здешний обитатель?), Король осторожно подобрался к окну.
Он глубоко втянул зябкое колыхание воздуха, стараясь привыкнуть к этому дурману чистоты. Опершись на бугорок тряпья, припорошенного снегом, Король настороженно вперил отвыкшие от света глаза в темные пятна улицы. Главное — не шевелиться. Они не могут видеть так далеко, как он. Только слышать. А в этом он, увы, не мог с ними соперничать.
Из массы звуков, донесшихся до него с улицы, он смог ясно выделить только монотонное капанье (еще немного и снег перестанет таять), да воркование гулей. Как ни старался он сквозь их гомон расшифровать далекие неясные шорохи, ничего из этой затеи не выходило. Придется действовать наудачу.
Король вцепился в обломок рамы, подпрыгнул вверх и, вскочив на подоконник, начал карабкаться навстречу снежным хлопьям.
Робко ступив на девственный белый покров, огляделся вокруг. Гули — это, конечно, отличная жрачка, но даются с трудом. Эти подлые твари давно забыли о том, что раньше они никого не боялись.
Своей цели Король добивался четверо суток. В голове его созревали чертежи нескольких ловушек, но реализовать удалось только две задумки. И лишь одна оказалась успешной — до сих пор на земле красовались следы, оставленные расплющенными тушками, покрытые сверху порозовевшим снегом. И сейчас еще ненасытные крылатые твари поедали останки своих неудачливых сородичей. Это их погубит и сейчас.
Король приналег на шест. Еще немного… Нужно заставить себя…
И снова, как в первый раз, металлический лист с громоподобным ударом разбил живые комки, превратив их в месиво снега, крови, помета и перьев. Король рывками вернул шест в исходное положение и кинулся к своей добыче. И тут случилось то, чего он больше всего боялся.
Он вовремя обернулся — серые расплывчатые пятна (так и не успел привыкнуть к яркому снегу) заскользили к нему из соседнего подвального люка. Король хватанул первые попавшие в руку тушки, прижал их к груди и побежал обратно. Он слышал за спиной отчаянный визг и шум драки, одна тварь успела укусить его за ногу.
В подвал он свалился. Тут же вскочил на ноги. Короткий взгляд в окно — дальше его никто не собирался преследовать. Та тварь, что пустила в ход зубы, тоже кинулась к останкам гулей, в азарте прирезав кого-то из своих. Несчастного размололи в один прием. Король с ужасом наблюдал за их действиями, моля только об одном — чтобы они, наконец, насытились. Убедившись в том, что после падения не растерял свою добычу, бросился в коридор. Он давно уже позабыл, что такое темнота. Каждая трещинка в стенах, каждая ямка на полу — все это не может ускользнуть от его глаз. А к свету — к нему тоже можно привыкнуть.
